Запретная драгоценность

Мистер Роули отвел Анушу в сторону.

— Это не слишком приятное зрелище, мисс Лоуренс, — тихо пробормотал он. — Он может закричать, потерять сознание, его может стошнить, поэтому он не хочет, чтобы вы это видели. И вы сами можете упасть в обморок, тогда доктору придется заниматься не им, а вами. Подумайте немного о майоре, будьте благоразумны.

Ануша уставилась на него.

— Вы имеете в виду, это было бы с моей стороны… — она запнулась, подыскивая английское слово, — эгоистично?

Тот кивнул.

— Ну хорошо.

Она подошла к доктору, но не сказала то, что ей хотелось: «Не делайте ему больно! Не убивайте его!»

Но принцессы не умоляют, они приказывают.

— Сделайте все как надо, — надменно заявила она. — Если он выживет, мой дядя великий раджа Калатваха вознаградит вас. Но если он умрет…

Она оставила фразу многозначительно висеть в воздухе, развернулась на каблуках и, не оглядываясь, покинула комнату.

* * *

— У вас нет никакой английской одежды? — потрясенно переспросила миссис Роули.

— Нет. И я не хочу ее одалживать. Благодарю вас, мэм.

Ануша предполагала, что это правильное обращение к замужней леди, но точно не знала. Чувствовала себя не высокомерной принцессой, а капризной девчонкой, которая разочаровала женщину в странном наряде — сверху тугой лиф, снизу юбка-колокол. Это явно хозяйка дома, хотя на ней почти не было драгоценностей.

Дом был ужасно странным, в нем вообще отсутствовали женские покои. Миссис Роули привела ее в свою спальню, соседнюю со спальней мистера Роули. По коридору постоянно сновали слуги обоих полов. Здесь нет комнаты для омовений, только ванна, но Ануша была очень благодарна и за прохладную воду, и за мыло, и за большие полотенца. Она постаралась сосредоточиться на мытье и не думать о том, что сейчас происходит с Ником.

— Полагаю, вы помолвлены с майором Хериардом.

Незнакомое слово заставило Анушу поломать голову. Миссис Роули, похоже, знала на хинди только общие фразы, чтобы отдавать приказы слугам.

— Помолвлена?

— Вы собираетесь за него замуж?

— О нет. Он должен был сопровождать мой караван в Калькутту, к моему отцу. — Ей показалось, что лучше еще добавить: — Который и прислал за мной майора Хериарда.

— Но с вами нет каравана!

— Нет, мэм. Из-за нападения махараджи. Но об этом никто не знает, конечно, кроме вас, мистера Роули и доктора, так что это не имеет значения, поскольку, я уверена, вы никому ничего не скажете.

— Как это не имеет значения! Конечно, имеет, вы ведь скомпрометированы, моя дорогая. — В голосе миссис Роули чувствовалось какое-то мрачное удовлетворение, словно она всегда подозревала худшее и наконец ее подозрения оправдались.

Скомпрометирована? Ануша решила объясниться.

— О нет, — улыбнулась она хозяйке дома. — Я по-прежнему девственница.

Миссис Роули поджала губы. Наверное, стоило бы воспользоваться другим словом.

— Надеюсь, что так! Но это к делу не относится. Вы должны выйти замуж, моя дорогая. Ваш отец будет на этом настаивать.

«К делу не относится». Ануше понравилась эта фраза.

— И это тоже к делу не относится. Я не выйду за него.

— За него? Моя дорогая, майор Хериард, он… а вы…

— Что я? Я — внучка раджи. И если бы я хотела за него замуж, мы вполне могли бы пожениться.

«И я хочу его, но не как мужа. Я вообще не хочу выходить замуж, а он не хочет меня».

Губы миссис Роули превратились в тонкую ниточку. «Если она сейчас скажет, что я не могу выйти за Ника, потому что мои родители не были женаты или во мне половина индийской крови, она горько пожалеет о такой дерзости».

Какое-то чувство, видимо, отразилось у нее на лице, поскольку миссис Роули только раздраженно пожала плечами:

— Это может подождать до вашего приезда в Калькутту. И не бойтесь, я никому не скажу, что вы были здесь.

— Шпионы махараджи уже наверняка знают, я в этом уверена.

К ее вящему облегчению, этот дом и прилегающие земли окружала высокая стена со сторожевыми башнями. Они с Ником здесь в безопасности.

— Я имела в виду наше английское общество.

Миссис Роули думает, что ее хоть на йоту волнует мнение этих сплетничающих кумушек — жен торговцев! Ануша чуть так прямо и не сказала, но вспомнила, что разговаривает тоже с женой торговца, придержала язык. Эта женщина нужна им, вернее, Нику.

— Хирург наверняка уже закончил. — В доме стояла странная тишина. Неужели случилось что-то ужасное и ей боятся рассказать правду? — Пойду посмотрю, как там дела.

На лице миссис Роули мелькнул ужас, но потом вернулось обычное выражение.

Дверь спальни Ника оказалась чуть приоткрыта, и Ануша прижалась ухом к образовавшейся щели.

— Если бы вы не были столь упрямы и не боролись с обмороком, облегчили бы жизнь нам обоим, майор.

Голос доктора звучал сдавленно, как сквозь зубы. Ануша от души ему посочувствовала.

Раздался приглушенный стон, и что-то металлическое упало в миску.

— Все, это последний. Теперь я перевяжу рану и сделаю кровопускание.

— Только через мой труп.

Ник говорил, слегка задыхаясь, но очень даже живо. Ануша прислонилась к дверному косяку.

— Если подхватите лихорадку, именно им и станете.

— Нет.

— Нет, — повторила за ним Ануша и вошла в комнату.