Запретная драгоценность

— Это просто обычай, кроме того, ты будешь с ними не наедине, а в окружении замужних дам, так что бояться нечего. Мужчины могут с тобой слегка флиртовать, и ты можешь отвечать им тем же. Это вполне приемлемо.

— Флиртовать? Я не знаю такого слова.

Ануша уселась на крышку люка, на безопасном расстоянии от шезлонга. Хотя сама толком не понимала, чего опасается.

— Флирт — это игра в ухаживание. Ею развлекаются все молодые девушки и мужчины-холостяки. Это своего рода поддразнивание. Галантные мужчины осыпают леди комплиментами. Леди притворно отвергают явную лесть, смущенно краснеют, прячут лица за веерами, но глаза их выражают совсем иное. Сами же в свою очередь посмеиваются над излишней мужской дерзостью и говорят мужчинам комплименты, отчего те чувствуют себя сильными и мужественными, ну и так далее.

— И это позволяется? Ты должен научить меня флиртовать. — Такое поведение казалось довольно шокирующим, но если нужно его принять, к нему приспособиться, она это сделает.

Ник пожал плечами, но Ануша уловила, как на мгновение исказилось его лицо, хотя он ничем не выдал неловкости, значит, и ей нечего переживать.

— Я не слишком хорош во флирте, — сказал он.

— О, такой храбрый и галантный мужчина, как вы, майор Хериард, не может испугаться беседы с юной леди. — Она распахнула глаза, глядя на него, и через мгновение засомневалась, насколько это приемлемо.

— Вам не нужны никакие уроки, мисс Лоуренс. — Ник покачал головой и улыбнулся одной из тех редких улыбок, что придавали ему почти мальчишеский вид. — Вы и так очень искусно флиртуете. Через пару минут мы пришвартуемся, и я покажу, как вести светскую беседу за столом.

«Похоже, я действительно флиртовала», — радостно подумала Ануша и тут же себя одернула. Играть в любовь может оказаться небезопасно. Сердце Ника прикрывала надежная броня, зато ее собственное, кажется, таковой не обладало.

— Мы можем выдохнуть, — сообщил Ник, когда они вернулись на судно после визита в Аллахабад к портовому служащему. Они хотели узнать, как дела в Калатвахе, и тот рассказал им последние новости. «Я только что получил оттуда сообщение, — сообщил чиновник. — Алтафур раскинул лагерь перед стенами дворца, и оттуда слышится много грозного шума. Раджа не ослабляет бдительности, он мудрый человек и не позволяет себе глупых вылазок. Конница Компании уже близко, всего в нескольких днях пути, кроме того, в Калатвах подтягиваются соседи, никто не хочет стать следующей жертвой. Пишущий мне человек считает, что махараджа начнет отступление в ближайшие сутки».

Их судно уже отчалило, и, стоя рядом с Ником, Ануша рассматривала медленно удаляющийся гхат[25]: цветочниц, снующих между огромными корзинами бархатцев, бреющего клиента брадобрея и похоронную процессию, везущую к месту сожжения завернутое в полотно тело.

— Уничтожила ли саранча его посевы, или все его жены оказались бесплодны, но его кишки все равно заполонят черви, — сказала она на хинди.

— Это точно, — усмехнулся Ник. — Я тебя не виню, но это точно не тема для званого ужина, мисс Лоуренс.

— Я знаю. — Она вздохнула и снова перешла на английский. — Я целых три дня училась правильно обращаться к графу, епископу, губернатору и их женам. И выяснила, что за обедом можно говорить исключительно о всяких глупостях. Более того, у женщин, как предполагается, нет и не может быть мозгов.

— К несчастью, так и есть.

— И даже этот флирт такой дурацкий. Разве мужчинам не интересно узнать, насколько искусна будет жена в постели? Они что, действительно хотят получить несведущую жену?

— Хотят, — со странной интонацией подтвердил Ник.

Матросы начали поднимать паруса. Рулевой вывел судно в центр потока, и они двинулись вниз по течению. Ануша вернулась к крышке люка, которая стала ее излюбленным местом.

— Как странно. У нас всех девушек учат, как доставлять удовольствие своему мужу.

Ник как раз садился в шезлонг. От неожиданности он рухнул на сиденье, про себя чертыхнувшись.

— Ради бога, не доставлять удовольствие. Доставлять удовольствие означает услужить в… мм, постели.

— Но я именно об этом и говорила.

Эта маленькая негодяйка его дразнит или ею действительно движет любопытство?

— И откуда ты… нет, не отвечай, я не хочу знать.

Он не желал говорить о женах и брачном ложе. И не хотел вспоминать Миранду, которая при его прикосновениях сжималась от отвращения, но заставляла себя исполнять, как она выражалась, супружеский долг. Он не раз пытался себя убедить, что кто-то ее чем-то напугал или ей просто холодно. Тем не менее в нем жила уверенность, что он просто не умеет сделать счастливой свою респектабельную жену. Сам он слыл многоопытным повесой, его вкусы и привычки шокировали Миранду до глубины души.

Ему, как он осознал, следует лучше скрывать свои мысли. Ануша же беззаботно ответила на его вопрос:

— Из классических книг и картин, разумеется. И обсуждения с сестрами и их матерями. А что? Как, по-твоему, мы могли иначе познавать?