Запретная любовь

Снежок всё это время молчала и с аппетитом поглощала пищу. Молодец, кушать ей нужно хорошо — кошусь на неё, улыбаюсь. За столом повисает многозначительная молчаливая пауза. Решаю не упускать момент. — Кх, кх. Александр Петрович, Марина Михайловна — начинаю свою речь. — Хочу просить у вас, руки вашей дочери — говорю твёрдо и уверенно. Слежу за выражением лиц Ефимовых. Снежок замирает, сжимая под столом мою ладонь. Чёрт, как непросто оказалось — мелькает мысль. Пытаюсь понять, что сейчас будет. Мама Снежка замерла с удивлением на лице. Александр Петрович молчит, смотрит то на меня, то на дочь. Секунды тикают, ничего не происходит.

Снежок не выдерживает первой. — Пап, мам — смотрит виновато.

— Не понимаю к чему такая спешка — наконец произносит Александр Петрович. — Поживите вместе, присмотритесь друг к другу.

Резон в его словах конечно есть, но я ждал год, больше не могу и не хочу.

— Александр Петрович, я год ждал — не отступаю.

— Ты в Гамбурге был Кирилл, а она здесь слёзы глотала — повышает голос.

— Пап! — пресекает его Снежана.

— Кирилл, мы же не против — Марина Михайловна старается смягчить накалённую обстановку.

— Подожди, Марин. Кирилл, я всё понимаю, у тебя были проблемы, ты вытаскивал себя и маму, но если ты так любишь нашу дочь, почему не приезжал, не звонил? Между прочим, у неё отношения — вещает Александр Петрович, а у меня внутри поднимается буря.

— Пап, с Марком мы расстались, ты прекрасно об этом знаешь — взрывается Снежок. Она явно взволнована, а я очень не хочу, чтобы моя девочка нервничала.

— Снежана, успокойся — тихо говорю, прижимаюсь губами к её виску.

— Какая ты быстрая, одного бросила к другому прибежала — не сбавляет обороты отец Снежка. Ругаюсь про себя матом, мне совершенно не нравится в какую сторону движется разговор.

— Ты ничего не знаешь. Я всегда любила только Кирилла — Снежана вскакивает со стула. Б..ь, она плачет — думаю про себя, держусь из последних сил.

— Снежана, успокойся — Марина Михайловна кидает на неё предупреждающий взгляд.

— Обязательно успокоюсь — фыркает. — Кирилл — берёт меня за руку. — Пойдём.

— Куда собралась? — рычит Александр Петрович.

— К Кириллу, поживём вместе, присмотримся как ты сказал — язвит.

— Снежана, ты останешься дома — мама встаёт со стула, угрожающе преграждает нам путь. Всё п. ц, хватит — кричит мой внутренний голос.

— При всём уважении к вам, остановитесь — говорю твёрдо. — У нас со Снежаной будет ребёнок и я не позволю ей нервничать. Прошу успокойтесь — обнимаю свою девочку.

— Что? — грозно рычит Александр Петрович.

— Снежана — произносит Марина Михайловна, прикрывая рот ладонями.

В этот момент в гостиную заходит Ярослав. — Я видимо вовремя.

— Мам, пап — приковывает их взглядом. — Снеж, успокойся, тебе нельзя нервничать.

Все немного выдыхают. Обнимаю Снежка, присаживаемся за стол. Наливаю ей бокал воды — Выпей.

Ярослав молча накладывает в тарелку еды. В гостиной висит напряжение, кажется даже воздух не движется.

— Пап, так в чём проблема? Не рады? Не хотите стать дедушкой и бабушкой?

— Ярослав? — Александр Петрович кидает на сына угрожающий взгляд.

— Что Ярослав? — не сдаётся друг. Сейчас, как никогда чувствую его поддержку. — Хотите, чтобы она сделала аборт, бросила Кира, продолжила плакать ночами в подушку? Или принца ей подыскали? Хотите, чтобы она ненавидела вас всю свою оставшуюся жизнь? Если она ошибётся, то это будет её ошибка — Яр делает глоток вина, ожидая нападения от своих.

Александр Петрович хмурится, играет желваками, но молчит.

— Но. мы… — вступает Марина Михайловна. На глазах выступают слёзы. — Снежана, прости — её руки немного дрожат.

— Марин, но ты не начинай пожалуйста — подаёт ей воду Александр Петрович.

— Я люблю вашу дочь. Там в Гамбурге, я только и жил её, ждал, когда смогу вырваться из этого плена.

— Кирилл, ты давно знаешь нашу семью, знаешь, что для меня значит Снежана. Должен понимать, что хочу для неё лишь лучшего. Не скажу, что её выбор меня устраивает, но как правильно сказал Ярослав, это её решение.

Эпилог

Два года спустя

— Кир, я так не могу — обнимаю мужа.

— Снежок, прошёл только день — улыбается, целует в лоб. — Хотя, если честно, сам ужасно скучаю по нашей малышке.

— Может завтра поедем к моим? — делаю жалостливое личико.

— Александр Петрович не отдаст Польку без боя — смеюсь. — Он меня неделю уговаривал, чтобы оставить нашу малышку им на три дня. Вообще начал с недели, но уломал меня на три дня.

— Та-а-к — протягиваю. — Значит меня обрабатывала мама, а тебя отец. Хороши.

— Это всё Яр виноват, укатили на отдых на целый месяц. Твои родители уже привыкли, когда в их доме дети, то Полинка, то Ник. А уж когда они вместе, тушите свет — смеётся Кир.

Тоже смеюсь, вспоминаю, как красками разукрасили все обои в моей бывшей, а теперь детской комнате.

— Ууу — потягиваюсь. — Так не хочется куда-то ехать.

— Катька с Филом нам не простят. Ты же знаешь у них очередная значимая дата — улыбается Кир.

— Ну да, день рождения Кати и третий месяц беременности — улыбаюсь. — Ладно, пойду собираться.