Запретная любовь в цветочном магазине(СИ)

Его светло-карие глаза любопытно поблёскивают, а пальцы бережно начинают растирать напряжённые плечи колдуньи. Он рвался, хотел пойти с ней, уверяя, что, если магазин останется закрытым на пару часов, то не произойдёт ничего страшного. Ведь как её фамильяр Ксавьер ну просто обязан быть рядом, особенно теперь, когда за Луной охотится Элиас. Он слышал много слухов об Эддингтоне, один ужаснее другого, и подвергать свою ведьму хоть малейшему шансу попасть в его лапы Ксавьер не хотел. Единственные лапы, в чьи могла попасть Луна, это его собственные.

Но Луна почему-то отказалась от его помощи и так рьяно настаивала, что Ксавьеру необходимо остаться в «Крепости Цветов», что ему показалось, что в её роду точно были фурии. И никакие уговоры, разумные доводы и даже особый взгляд, которому обычно Луна была не в силах противиться, в этот раз не действовали. Всё время, что колдунья пробыла у Брэндона, Ксавьер злился, бесился и отводил душу тем, что рассыпался в комплиментах перед очаровательными покупательницами. Да вот только после вчерашнего поцелуя радости это не прибавляло. И делал он это, чтобы позлить Луну. Ведь после момента близости, не получившего продолжения, его ведьма вновь стала безразлична ко всему.

— Мэй пришла? — сосредоточенно пересчитывает деньги в кассе, стараясь не обращать внимание на прикосновения Ксавьера.

Уже привычная равнодушная, строгая маска, которая стала неизменным атрибутом рядом с фамильяром. Захлопывает кассу и резко разворачивается, сталкиваясь с ним. На лице Ксавьера тут же появляется лукавая улыбка, а его глаза довольно поблёскивают, правой рукой он облокачивается о столешницу позади Луны.

— В подсобке. Разбирает упаковочную бумагу, — мурлычет он, практически прижимая ведьму к столу.

— Расскажу при ней, — словно не замечая попыток Ксавьера, Луна выворачивается из его рук. И с совершенно невозмутимым видом направляется к деревянной двери подсобки с металлической круглой ручкой. — Идём.

В помещении тихо, на обеденном столике разложено несколько рулонов обёрточной бумаги, практически целой. На полу, в открытых картонных коробках громоздятся небольшие, аккуратно сложенные остатки. По ней этого не скажешь, но Мэй — большая любительница порядка, она разбирала упаковки по цветам, по остаткам, скрупулёзно раскладывала документы в папки по годам и все эти действия приводили её в неописуемый восторг. Даже умудрилась рассортировать ящик Луны с ручками и блокнотами для пометок.

Волчица сидит на полу, сложив ноги по-турецки, рядом с ней коробка, в которую она складывает остатки разноцветной упаковки. От её ушей тянутся два белых провода к карману неизменных шорт. Заметив это, Луна тихо вздыхает и подходит к помощнице спереди так, чтобы та её заметила. В прошлый раз, когда Луна подошла к Мэй со спины, когда та была в наушниках, Мэй рефлекторно ударила начальницу в нос. После чего долго извинялась, приносила лёд и получала колючие взгляды от Ксавьера.

— Ты уже тут, — заметив начальницу, Мэй тут же в спешке вытаскивает наушники и, обернув ими смартфон, засовывает устройство обратно в карман. — Я почти закончила, — разводит руками.

Луна скользит взглядом по коробке. На «почти закончила» совсем и не похоже.

Ксавьер прижимается спиной к столику и упирается в него ладонями. Его внимание приковано к Луне, с жадностью ловит каждый её взгляд, каждое движение. Она выглядит серьёзной, чрезвычайно серьёзной. Быстрым движением он облизывает губы.

— Детка? — изгибает бровь и прерывает затянувшуюся тишину.

— Брэндон согласен нам помочь, — Луна бросает неопределённый взгляд в сторону Ксавьера и на мгновение кажется растерянной. Опускает глаза и начинает теребить невидимую нитку на оранжевом лёгком свитере. — Его подчинённые будут забирать нас на тренировки после работы.

— Тренировки? — хором переспрашивают фамильяр и волчица и, поняв это, тут же резко поворачиваются в сторону друг друга, послав неприязненный взгляд, после чего с громким, демонстративным фырканьем отворачиваются.

Луна хихикает, поднимает худой кулачок, желая спрятать за ним улыбку и рвущийся наружу смех. Эти двое так злились, когда совпадали в чём-то, даже в малейших действиях, чем напоминали маленьких, непоседливых детей.

От Ксавьера не укрывается улыбка его ведьмы, и это вызывает тёплое, мягкое чувство, разливающееся внутри его груди. Кажется, своей улыбкой она могла осветить любой хмурый день. И только ради этого он был готов бороться и дальше. Не за себя, нет такой вещи, что могла бы его спасти.

— Дорога не защищена никакими заклинаниями, и всё, что я могу сделать, это воспользоваться чарами маскировки, но, — она складывает руки на груди, — если Элиас нас вычислит, это не поможет. Нужно быть в состоянии дать ему отпор, — её взгляд задерживается на Мэй. — Всем троим. Брэндон будет нас тренировать для сражения с вампиром.