Запретная (СИ)

И ведь не солгала. Мне действительно всё было ясно и понятно. Анастасия Соколова – некромант, учитель Дениса Разина, его наставник. Понятное дело, что если кто и мог экспериментировать надо мной семнадцать лет назад, то именно она. Всё логично, и я даже почти не удивилась такому стечению обстоятельств и череде совпадений. Если подумать, то моя жизнь в последнее время вообще представляет собой цепочку совпадений и их последствий.

Но ведьма видимо решила интерпретировать моё молчание по-своему.

– Ты меня ненавидишь? – понимающе прошептала Анастасия.

Даже не спросила, а утвердительно произнесла, будто подтверждая свои подозрения.

Но вот на этот вопрос у меня точно был ответ. Для этого не надо было лгать, притворяться и копаться в себе.

– Нет, – ответила ей и покачала головой. – Не ненавижу.

– Я сломала тебе жизнь.

А вот с этим я бы сейчас поспорила.

– Не думаю, – вновь покачала головой и скрестила руки на груди, не зная, куда деться от этого пытливого взгляда тёмно-карих глаз. – Вы дали мне шанс стать другой. Самой собой.

При одной только мысли, что я, как та же Лидочка, могла продавать свою невинность на торгах, бегать от мужика к мужику, подпитываясь, как вампирша, и мечтать заполучить для контракта колдуна повкусней, при этом считая всё это в порядке вещей, меня слегка замутило. Нет, спасибо, уж лучше быть человеком.

«Разве не это предстоит тебе, если у Разина всё получится?»

Предстоит. Но я при любом раскладе буду знать, что правильно, а что нет. Подзаряжаться можно и с помощью артефактов, или имея одного постоянного партнёра. Я знала. Я читала. И мне очень хотелось верить в подобное.

А еще внутри, несмотря ни на что, жила надежда, что всё это неправда или у Дениса ничего не выйдет. Может быть, разговор с мамой всё решит.

После беседы с Алисой я почти смирилась с тем, что именно Разину предстоит стать моим первым мужчиной. Рисковать с обычным человеком я бы точно не стала. Мне абсолютно не хотелось, чтобы девственность стала причиной смерти совершенно чужого человека, которому просто не повезло оказаться не в том месте и с не той компанией.

Был, конечно, шанс остаться на всю жизнь старой девой, но мне его рассматривать не хотелось. Я хотела жить полноценной жизнью.

– Давай присядем, – прервала мои размышления Соколова, и я кивнула, направляясь в гостиную.

Мы сели друг напротив друга – она на диван, убрав с подушек забытую кем-то из детей книгу, которую женщина положила рядом с собой, я на краешек кресла – и уставились друг на друга.

– Наверное, для тебя это было большим потрясением, – пробормотала ведьма, теребя тонкий золотой браслет на запястье.

– Да, тяжело разом пересмотреть и переосмыслить восемнадцать прожитых лет. Принять, что мне лгали всю мою жизнь… самые дорогие и родные люди, – я проглотила подступающий к горлу ком и неуверенно улыбнулась. – Вы зря волнуетесь. Я не испытываю к вам ненависти или неприязни. И не виню ни в чём. Даже благодарна.

– Благодарна? – Анастасия склонила голову на бок, продолжая меня рассматривать. – Я ведь лишила тебе положения, магии и силы.

И вот как мне объяснить? Что для них зло – для меня счастье.

– Но дали мне свободу. Ту свободу, которой никогда не было у вас. Независимость от Закона. Шанс стать другой. Я никогда не гналась за властью, деньгами, никогда не завидовала магам и не мечтала стать ведьмой. Это были идеи и желания Алисы, – я грустно усмехнулась, вспоминая сестру. – Она всегда рвалась стать кем-то другим, даже в детстве.

Но Соколову это не убедило.

– Ты просто не знаешь, чего лишилась по моей вине. Ты оракул.

– Высшая степень среди Видящих, – кивнула я, давая понять, что очень даже знаю, и вздохнула. – Вы прожили с сущностью столько лет и не представляете своё существование без неё. А я не могу представить жизнь с ней, – меня даже слегка передёрнуло от такой возможности, которая уже маячила на горизонте. – И не уверена, что хочу узнавать.

И снова тишина, которую надо было чем-то заполнить, а слов не хватало.

– Мы хотели тебя удочерить, – неожиданно заметила Анастасия и неуверенно улыбнулась.

Чего-чего, а вот этого я точно не ожидала.

– Простите? – перепросила у неё, уверенная, что ослышалась.

– Твоя мать, родная мать, была моей подругой. Мы состояли в одном клане. После того что с тобой случилось, мне больше года пришлось скрываться под другим именем, изменить лицо, – она отвела взгляд, не в силах смотреть мне в глаза. – А когда всё наконец нормализовалось и я смогла вернуться в Москву, мы с Димой подали документы на твоё удочерение.

– Зачем?

– Я просто не могла поступить иначе.

– Чувствовали вину?

Наверное, стоило задать вопрос иначе, мягче, но я не смогла сдержаться.

– И вину тоже, – не стала отрицать женщина, убрав с лица непослушный локон, который выбился из пучка на голове. – Ты часто снилась мне, крохотный тёплый комочек с огромными глазами. Но когда мы пришли с бумагами, то нам сообщили, что тебя уже удочерила человеческая пара.