Запретная (СИ)

Но мы уже переносились. В глазах привычно резануло от яркого света, а в ушах зашумело. Завтрак, он же обед, подскочил к горлу, но удержался в желудке. Забыв об условностях, я прижалась к Соколову и судорожно вздохнула.

– Сейчас отпустит, – мягко произнёс он, гладя меня по спине, пока я, прижимаясь лбом к его груди, пыталась восстановить дыхание и не грохнуться в обморок.

– Угу.

– Ничего, потом привыкнешь.

Привыкать не хотелось. Вот совсем.

– Голова кружится? Тошнит? Слабость? Звёздочки перед глазами?

– Да.

– Что «да»? – я по голосу слышала, что феникс ухмылялся.

– Всё да, – едва слышно огрызнулась в ответ, не в силах прийти в себя.

Слишком много переносов для обычной человечки. И кто бы что ни говорил, сейчас я фактически была именно человечком – не больше и не меньше.

– Дыши через нос, выдыхай через рот, – посоветовал Соколов, продолжая заботливо гладить по спине. – Сосредоточься на дыхании и выбрось все мысли из головы.

Никакого эротического подтекста, никаких мурашек, хотя я не могла не признать, что мужчина был невероятно хорош собой и выглядел гораздо младше своего возраста. Но сейчас он воспринимался как… отец? Нет, как старший друг и советчик.

Вот тебе и выбросила ненужные мысли из головы.

От мужчины вкусно пахло: пряные нотки чая и едва уловимая свежесть средства после бритья. А еще почему-то вспомнилась ромашка с мятой, которую мы пили с Настей на кухне. Видимо, Фениксу пришлось сменить туалетную воду ради благополучия в семье. Наверное, это очень неприятно, когда любимую жену от тебя тошнит.

– Всё хорошо, – пробормотала я, выпрямляясь и открывая глаза.

Чтобы хоть что-то разглядеть сквозь пелену, пришлось немного потереть их пальцами и пару раз поморгать. Слёзы выступили от усилий, но дымка спала.

Парк. Стриженые газоны, яркий калейдоскоп цветов, низкие кусты, деревья и узорчатые лавки с металлическими ножками и деревянными сиденьями.

– Что мы тут делаем? – быстро оглядевшись, спросила я.

Мы стояли на специальном постаменте, который ставили во всех крупных парках для переноса таких вот магов со сферами. Обычный человек не мог войти сюда без сопровождения. Специальные амулеты, расположенные по углам, окружали невидимым силовым полем.

– Нужно было малолюдное место с максимально большим обзором и быстро. Лучше городского парка мы придумать не могли.

Наверное, именно так и чувствуют себя шпионы, отправляясь на встречу со связным, или кто там у них.

– А где мама?

– Идём. Я тебя провожу, – Соколов протянул мне руку и помог спуститься со ступенек на твёрдую землю. Поле пропустило без проблем, лишь щекоткой прошлось по телу и пропало. – И улыбайся, Олеся.

– Что? – я позволила себе положить свою руку ему на локоть.

– Улыбайся, Рыжик. Здесь не так много народу, но не стоит показывать им своё состояние. Мы ведь не хотим привлекать к себе лишнее внимание?

– В каком смысле? – едва не спотыкаясь о неровную плитку, сквозь которую пробивались тонкие зелёные травинки, спросила у него.

– Я колдун, ты человек. Тащу среди бела дня куда-то в кусты, и вид у тебя при этом самый похоронный.

– А зачем вы тащите меня в кусты? – ошарашенно спросила, вскидывая голову и утопая в синих омутах его глаз.

Колдун тяжело вздохнул, сокрушенно покачал головой, похлопав меня по руке, и горестно выдал:

– Ребёнок. Расслабься. Это была шутка.

– А-а-а, – протянула я, всё ещё прибывая в некой прострации.

– Старею. Раньше красивые девушки совершенно иначе реагировали на мои шутки.

– Простите, – пробормотала в ответ и постаралась улыбнуться.

Соколов был прав, на нас действительно подозрительно косились, особенно бдительные старушки на лавочках.

– Надо же, такая молодая, а уже по кривой дорожке пошла, – сокрушенно произнесла одна из них, даже не удосужившись снизить голос.

Я снова едва не споткнулась, чувствуя, как от обиды и злости горят щеки.

– Не обращай внимания. Она тебе просто завидует. Была бы помоложе лет на десять или двадцать, то сама бы на меня начала охоту. Правда-правда. Поверь, чего я только в жизни не видел.

Я фыркнула и покачала головой, не в силах поверить в подобное. Такая бабушка, божий одуванчик с кудряшками на голове и изъеденным морщинами лицом, на котором ярко выделялась розовая помада.

– Мы почти пришли, – произнёс колдун, сворачивая направо к небольшому летнему кафе под ярким навесом, откуда слышалась приятная живая музыка.

Я увидела их издалека. Дениса, который стоял, скрестив руки на груди, опираясь бедром о невысокий заборчик, окружающий по периметру плетёные столики. И маму, которая сидела за одним из них в широкополой соломенной шляпке, огромных, на пол-лица, солнцезащитных очках и с совершенно прямой спиной, вцепившись пальцами в крохотную сумочку, стоящую у неё на коленях.

– Мама, – прошептала я, порываясь преодолеть эти сто метров бегом, чувствуя, как заходится от счастья сердце в груди, но колдун не дал.

Вовремя схватил меня за руку и покачал головой.

– Не так быстро. Олеся, помни, что у вас всего десять минут.

– Да-да.

– Лишь десять минут, не больше, – жестко повторил Дмитрий. – И веди себя естественно. Нельзя привлекать лишнее внимание.