Запретная связь

Вчера они погуляли с Кларк и та отвезла ее домой. Да, романтично. Да, видеть и чувствовать такую нежную Дьяволицу — особенно приятно. Находиться в реальных отношениях с этой женщиной — это о том, о чем мечтала брюнетка. НО… Узнав с той, что такое настоящий секс: с его разнообразными позами, с добавлением в него интересной атрибутики (игрушки) и, наконец, познав, что такое всепоглощающие, могущественные и феерические оргазмы… А еще, каждую минуту от блондинки исходила невероятная, сексуальная энергия, что дух захватывает — невозможно не заниматься любовью.

Поверьте, уже прошло достаточно времени, что бы соскучится по интимной близости, даже не гиперактивной Лексе. Вопрос был в том, как терпела Кларк? Но сейчас не об ней, а о Вудс, которая уже изнывала от без касаний Дьявола, к своим быстро возбудиемым участкам тела. При каждом их поцелуе (хоть страстные были и редки), либидо брюнетки «вспыхивало, тлело, а затем и гасло», когда ее останавливала женщина, считала, что большинство их проблем из-за секса.

В какой-то степени она была права, ведь все началось с него: ненависть, боль, измены, вранье, эта лесбийская связь… Но все изменилось, точнее почти все, а именно отношение Лексы к женщине.

Гриффин было трудно, что либо доказать, ибо та мало во что верила и почти никому не верила. Всему виноваты были родители блондинки — самое важное звено в жизни каждого человека и поэтому переубедить ту будет трудно, но возможно. Просто нужно немного времени, быть честными и поставить точку в своих предыдущих отношения. Они были и у одной, и у другой. И неважно, что у блондинки они были липовыми, так как на камеру были совсем не липовые поцелуи.

Кстати, об отношениях Вудс с Тайлером, кажется, она поторопилась пообещать, что разорвет их. Но об этом позже…

— Да? — сонно ответила брюнетка. Она даже не взглянула на экран телефона, не знала кто звонит ей, чисто из-за того, что ее вырвали из сна, девушка была растеряна. Так как было совсем раннее утро и даже будильник еще не звенел, что бы поднять ее на работу.

— Привет, крошка. — это был Тайлер, который называл девушку ненавистным ей прозвищем, «крошкой от хлеба».

— Утро доброе, Тай. — недовольно пробубнила Вудс, но затем ее голос смягчился, когда тот начал рассказывать, что да, как у него.

— Я соскучился, Лекс, безумно! Но вернуться пока не могу… Грузовик въехал в машину родителей, со стороны мамы и хоть он сбросил скорость… Она в коме…

— Ужас… — тихо прошептала зеленоглазая, прикрывая свой рот рукой. Ей искренне было жаль их, жаль Кемерона.

— Да… С папой — вроде все хорошо… Несколько переломов, ушибов, но он идет на поправку. Правда очень медленно, он переживает за маму и я тоже… — парень был расстроен, голос его надрывался, как будто тот сдерживал слезы. — Может ты приедешь, Лекс? Мне тяжело тут, без тебя…

А вот у брюнетки потекли бесшумно слезы по щекам. Она не могла предать блондинку, особенно тогда, когда они пытались восстановить, что вместе разрушили. Но и Тайлера оставить без поддержки было гнусно, какая она после этого девушка? Сейчас ей очень захотелось стать ребенком, быть беззаботной и ничего не решать, не выбирать между ними обоими. Между своей любовью и лучшим другом.

Она знала, что если сейчас уедет к парню, бросит Кларк, то та ее не простит, независимо какие обстоятельства были бы. Родители тоже работали во благо своей дочери, но она до сих пор этого не поняла и не хотела понимать. Они бросили ее. В какой-то степени, Гриффин сама была ребенком, с иногда проявляющейся детской травмой.

Вудс не могла, она разрывалась, ОНИ — ее разрывали на части… Двое взрослых, на несколько лет старше ее, требовали выбирать, а ей даже восемнадцати нет. Это несправедливо.

— Прости, Тай… Я не могу, папа попросил приглядеть за его кампанией, пока они в отъезде с мамой и я не могу… — умоляла она его, понять ее.

— Я понимаю. Они еще не вернулись?

— Нет. Я им позвоню сегодня и узнаю, когда они прилетят. Ты же знаешь, они лет десять, а то и больше не были в отпуске. Я не имею права лишать их этого…

— Да. Хорошо, крошка, не объясняй. Я все прекрасно понимаю. — Кемерон сейчас был такой хороший, как и всегда, не считая того ужина у родителей. — А… Эта женщина… Она еще не отстала?..

Ну зачем он ее мучает? Зачем заставляет причинять ему боль? Она и без того себя чувствует последней тварью, что охота было застрелиться, только не чувствовать себя так плохо, по отношению к другу.

— Ты молчишь… — сглатывает тот. — Значит она до сих пор ТРАХАЕТ тебя… Лекс, я так не могу больше! Давай заявление, чтоли подадим на нее в полицию, я не знаю. Запишем ролик, как она тебя принуждает, со скрытой камеры? Но так больше продолжаться не может. Тем более по приезду, я хотел сделать тебе предложение.

Вот так просто он загоняет ее больше и больше в тупик.

— Тайлер… Не нужно ничего делать, прошу тебя… Скоро все закончится… А если мы сейчас, что-то сделаем и пойдет, что-то не так, то все, что я сделала было напрасным. — врала девушка, причиняя этой ложью и себе боль.