Запретная связь

— Ладно. — сдался тот, но это было только на время. — Пока я тут, мне не до этого, но по приезду мы должны решить этот вопрос. Я больше не собираюсь тебя делить. Да, и мы не занимались любовью — хуеву тучу лет. А теперь мне пора. До встречи, Лекс.

— Пока. — прошептала Лекс, отключаясь и всхлипывая.

Она сама виновата во всем, если бы она сдержала свои эмоции и не рассказала ничего ему…

А сейчас что? А сейчас, она даже порвать не может с ним, после того, что случилось с его родителями и то, какую он пережил боль — это было бы по сволочному…

Ее размышления прервал будильник. Пора было собираться на работу, сегодня девушку ожидало первое совещание, без присутствии на нем ее отца. Скорее всего она будет только слушать, вникать, но в следующий раз и ей придется сделать свой вклад.

Зеленоглазая ехала в машине с Октавией, решив позвонить родителям.

— Привет, мам. А где папа? И почему ты на его телефоне? — взволнованно проговорила та.

— Привет, малышка. Как ты там? Ты совсем одна, прости, что оставили тебя одну, надолго… Как родители Тайлера? Как наша «Трикру»?

Дочь рассказала, что творилось о Кемерона, но ей конечно показалось странным, что мать перевела разговор.

— С нашей кампанией все хорошо, если было бы плохо, то Кларк мне сказала. И я не одна, не беспокойся мам. Я с Кларк и она заботится обо мне. — все же проговорила девушка, что бы успокоить Эббигейл. — Как о подруге. Мам, а папа? Когда вы приедете?

На том конце трубке глубоко вздохнули.

— Я не знаю, малышка, когда мы сможем вернуться… Папа… У него было плохо с сердцем, сейчас все хорошо и стабильно, но перелеты ему запрещены, на время конечно. — женщина говорила очень печальным голосом, но потом в нем появились нотки радости. — Я очень рада. Мисс Гриффин сделала так много для нашей семьи, передай ей от меня «большое спасибо». И пожалуйста, не доставляй ей проблем, дочка. Веди себя с ней хорошо и не забывай, она ненамного старше тебя и такой же ребенок, как и ты. Точнее, я хочу сказать, забодьтесь друг о друге. На мужчин, в наше время, очень трудно положиться.

— Он в больнице? — взволнованно спросила брюнетка. — Хорошо. Да, я постараюсь.

— Нет, дома, доча. Я же говорю с ним все хорошо, только перелеты. Я позвоню, малышка, как что-то поменяется. Я люблю тебя.

— Хорошо. Пусть папа быстрее поправляется, передай ему. И я вас тоже люблю.

— Передам. Мы тебя целуем. До встречи, солнышко мое.

— До встречи, мам.

Отключаясь, брюнетка не могла поверить в то, какое эмоциональное утро ей пришлось пережить… Она даже не заметила сообщение от Дьяволицы, пока не пришло уведомление о пропущенном звонке от нее.

По времени это было так:

Неизвестный номер: Доброе утро, Цветочек! Как спалось? Все хорошо? А то вчера ты была грустная, когда я уходила…

Пропущенный звонок.

Неизвестный номер: Зачем ты заставляешь меня переживать?!

— Лекс… Звонила, Кларк, просила срочно ответить на смс или перезвонить. — сказала Октавия, смотря через зеркало заднего вида на Вудс.

— Хорошо, спасибо, О. Я позвоню на работе.

— Срочно. — напомнила шатенка и Лекса закатила глаза.

26

— Срочно. — напомнила шатенка и Лекса закатила глаза.

* * *

Кларк сидела на совещании, когда отправляла смс и звонила своему цветочку. Она хотела ее пригласить сегодня на свидание, в одно романтическое место. А своего сотрудника она перестала слушать именно в тот момент, когда девушка ей не ответила на сообщение. Вудс была таким человеком, что не задерживала с ответом никогда, даже когда была занята. Может быть такое особенное отношение было только к Дьяволице, не суть, поэтому блондинка начала сразу переживать… А что послужило тому? Ну, несовершеннолетняя девочка была совсем одна. Родителей рядом нет, да и Кемерона, хоть женщине даже думать о нем было отвратно.

Кларк хотела, чтобы та переехала к ней, хотя бы на время, но, зная себя, она бы не сдержалась и давно бы «завалила девчонку на лопатки». А в свете последних событий, приходилось осторожничать, чтобы не напортачить еще хуже.

В данное время, блондинка и сама была расстеряна, потеряна. Не совсем знала, что ей делать дальше… Она лишь хотела быть рядом с Вудс; засыпать и просыпаться в одной постели; заботиться об этом Ангелочке; ограждать от всех бед, невзгод и ненастий; каждую ночь устраивать секс-марафон и так далее. Но, всегда было плохое «но». Что будет с кампанией ее родителей? Она не хотела ее терять. Нет, дело было совсем не в деньгах, а в том, что «Скайкру» — это часть ее родителей и если кампании не будет, значит… их старания были напрасны. А акционеры, в любом случае, восстанут против девушки. Зачем им нужна будет во главе больная на голову лесбиянка?

А общество? Оно не поймет их. Друзья, знакомые, коллеги — отвернутся от них. Родители Вудс… Они имеют право (ввиду несовершеннолетия цветочка) забрать ее у женщины и отправить в лечебницу. Смешно… Но в их стране существовали частные психиатрические лечебницы по борьбе с гомофобией. Вдруг там пользовались лоботомией? И цветочек не только откажется от нее, а забудет навсегда Гриффин.