Запретная зона

— Протестую, в то время госпожа Воронова не являлась супругой короля, — адвокат зло посмотрел на обвинителя, — он толкает присяжных к принятиям решений, он давит на них.

— Протест принят. Не заносить в протокол. Ник видел, как сжались челюсти Влада, он невероятным усилием воли держал себя в руках. На Николаса он даже не смотрел, а на жену тем более. Следующим обвинитель вызвал именно его и первый вопрос, который он ему задал, заставил Ника побледнеть еще больше.

— Вы знали, что у вашей жены была связь с вашим братом? Влад смерил обвинителя уничтожающим взглядом.

— Во-первых — Ангелина тогда не была моей женой, во-вторых, это произошло в то время, когда все считали меня мертвым, а в-третьих — да, я об этом знал и моя жена, и мой брат ничего от меня не скрывают. Считаю этот инцидент недостойным внимания, и каждый из нас имеет право на прошлое и на ошибки. Например, вы господин обвинитель не женаты, и если я правильно информирован даже по нашим законам вас не могут законно поженить с теми молоденькими мальчиками, которых вы ублажаете в вашей холостяцкой постели. Впрочем, какое это имеет отношение к нашему делу, не так ли? В зале послышался хохот, а судья ударил молоточком по столу, призывая к порядку. Обвинитель стал пунцовым от ярости. Свои последующие вопросы он задавал исключительно по делу Вудвортов. Ник посмотрел на Лину. Держится. Хоть и безумно нервничает, все время смотрит на мужа. После суда их ожидает жестокий разбор полетов. К счастью его, Николаса, уже не будет. Они помирятся. Источник неприятностей исчезнет. Все-таки Влад не поддался искушению, не рассвирепел, как ожидал обвинитель, и все показания дал в пользу Николаса. Этого Ник не ожидал. Как бы поступил он сам на месте Влада? Самуил всегда учил их обоих, что семья превыше всего. Объявили перерыв для совещания присяжных и все разошлись. Все кроме семьи. Влад, Лина и Самуил остались в зале суда. Фэй наверняка не пустили. Заседание закрытое, только для вампиров. Лина подошла к клетке первой. Она протянула руку сквозь толстые деревянные прутья и коснулась пальцами его закованных рук.

— Держись, слышишь, чтобы они не решили — мы с тобой. Мы всегда с тобой.

— Зачем ты это сделала? — Ник посмотрел на нее затуманенным взглядом.

— Я была должна сказать правду. Ты помнишь? Ты спас мне жизнь.

— Я достоин смерти, Лина. Ты не должна была из-за меня рушить свой брак. Влад…он… В этот момент брат стал позади Лины.

— Что я? Ты думаешь, я глупец? Думаешь, я слепой и глухой? Свою чашу ненависти и ревности я испил давно. Впрочем, и тебя я ненавидел слишком долго. Я все знал, Ник. Знал еще с того самого момента как посмотрел ей в глаза много лет назад. Все что я думаю, по этому поводу я сказал обвинителю. Все в прошлом. Я учусь доверять своей жене. Кстати спасибо, создатель, ты вернул меня к жизни. Ник почувствовал, как сжимается его сердце от боли и раскаянья. Почему познание истины приходит так поздно? Ведь они и в самом деле его любят. Все эти годы он не хотел в это верить.

— Я сделал все что мог, брат. Мне ужасно жаль, надеюсь, что случится чудо, но в нашем мире чудес не бывает. Влад протянул Нику руку и тот крепко ее пожал. Зазвенели цепи.

— Спасибо.

— Дьявол, мы семья, Ник. Все что творится внутри это наше дело. Для других мы крепость и будем стоять друг за друга до последнего. Еще не все потеряно. У меня есть и запасные варианты. Мы с отцом.

— Нет! Самуил и Влад вопросительно посмотрели на Ника.

— Нет! Не нужно никаких вариантов. Я устал. Позвольте мне уйти. Я хочу к ней… Я просто хочу к ней… Ник закрыл лицо руками. Лина всхлипнула, а Самуил дернул деревянные прутья, затем протянул руки и привлек сына к себе.

— Иди ко мне. Дай хоть раз тебя обнять по настоящему, сын. Посмотри на меня, Ник. Узник поднял на отца глаза полные боли и вселенской усталости.

— Я люблю тебя. Ты — мой ребенок. Мой старший сын. Я хочу, чтобы ты знал об этом, слышишь. Мы рядом. Если передумаешь, просто дай мне знать. Но я уважаю любое твое решение. Я горжусь тобой. Ты сильный, ты никогда не сдаешься. Не сдавайся и сейчас.

— Я не сдаюсь. Я просто устал. Вы должны меня отпустить. Такова моя воля, отец. Ты всегда говорил, что у каждого в этой проклятой жизни должно быть право выбора. Это мой выбор. Уже все возвращаются. Нам еще дадут возможность попрощаться.

— Ты не веришь, что тебя могут оправдать? Лина с трудом сдерживала слезы.

— Я уже давно ни во что не верю. Я столько всего натворил. Пришол час расплаты и я жду его как избавления.

Перерыв окончился. Все вернулись в залу Суда, и судья взял в руки бумагу, оглашая приговор.

— Именем нашего братства и судом присяжных Николас, сын Самуила, признан виновным. Воцарилась тишина.