Запретная зона

— В данном случае речь идет о преступлении. Если то, чем предположительно говорят эти документы, стало реальностью — не исключено, что готовится массированный удар по мозгам, причем манипуляции с общественным сознанием приведут к таким жертвам, которых история еще не знала, — резко заговорил Боков. — Телевизор на твой мозг давит? Так выключи его, не смотри! Газеты будоражат воображение? Не выписывай, спи спокойно. Но когда какие-нибудь «зомби» или «киборги» начнут расчищать дорогу своим создателям, то ты мою криминальную статистику вспомнишь, как май в январе. А еще и самого тебя к розетке подключат и заставят голыми руками жар загребать. Ты будешь гореть и задыхаться от запаха собственного паленого мяса, но ничего не сможешь сделать: мозг будет управлять тобой помимо твоей воли. Не успеешь выгрести — не беда, придет другой. Маленькая группа кукловодов поживет всласть, это тебе, понимаешь, не атом, который для всех одинаково опасен — для рабов и хозяев.

— Андрей Николаевич, — обиделся вдруг Шевелев, — вы уж извините, что вам в одном автомобиле с идиотом пришлось ехать. Уже Климовск, а там Чехов, Серпухов — и поворот на Пущино, недолго осталось.

— Не понял…

— Я тоже не понял, при чем тут Фома, когда я вам про Ерему рассказываю? Или вы меня за сторонника подобных изобретений приняли?..

— А что ж ты мне про средства массовой информации талдычишь, когда речь идет об оружии?

Шевелев откашлялся, как перед докладом, и, с трудом скрывая несвойственное ему раздражение, заговорил громко и отрывисто:

— Специально для прокуроров провожу прямую параллель: каждый вечер по «Маяку», купленному с потрохами, транслируется программа «Аум сенрике». Японская секта «Учение истины Аум» арендовала спорткомплекс «Олимпийский» и проводит там целенаправленную обработку мозгов. Приемник, конечно, можно выключить, а вот спорткомплекс, арендованный, кстати, за четыре тыщи баксов в день, переполнен: их учение, которое всякому здравомыслящему человеку покажется белибердой, слушают тысячи юношей и девушек. Не знаете, почему?.. Я тоже не знаю. Родственники молодых людей, ушедших из семей к сектантам, считают, что они либо загипнотизированы, либо испытывают какое-то иное воздействие на психику. Надеюсь, о «белом братстве» вы слышали? А о том, что Кривоногов, его отец-основатель, был сотрудником центра по созданию психотронного оружия? Но вы «Маяк» не закрываете, в «Олимпийском» не производите аресты, в комиссию международного центра по правам человека не обращаетесь…

Распогодилось. Сон прошел. Петр слушал доводы Шевелева и вялые возражения Бокова, но в перепалке, возникшей в преддверии встречи с экспертами, участия не принимал: спор носил несколько абстрактный характер, под юридические категории не подходил, а проблема наличия или отсутствия мифического оружия отношения к убийству Филонова пока не имела. В создавшемся цейтноте светские беседы были роскошью. «А если они подбросили документы, связанные с некогда отвергнутым проектом, чтобы направить следствие по ложному пути? — вдруг подумал он. — Психотронное оружие не «Бушман», его в руках не подержишь, и эту болтовню к делу не пришьешь…»

Впереди показался мост через Оку.

— Это все слова, — пренебрежительно усмехнулся Боков. — Я туда не за словами еду, мне и твоих было бы достаточно. Суду вещдок нужен, его красивыми речами не убедишь.

Шевелев помолчал, глядя на реку, и вдруг спросил:

— Андрей Николаевич, у вас блокнот есть?

— Ну.

— Вы можете его достать?

Боков достал блокнот и ручку.

— Дальше что?

— Дальше напишите число, имя, год и название животного.

— Зачем?

— Для вещдока.

Боков посопел, почесал затылок, занес в блокнот слова. Все с интересом следили за его действиями, и только Шевелев, казалось, безучастно смотрел на плывущий по Оке катерок.

— Ну, написал, — сказал наконец прокурор.

— Теперь я назову все, что там написано, а вы передайте блокнот Швецу, пусть проверит… Итак, число — 1945, имя — Наташа, город — Пущино, животное — Кот. Как дела, Петя?

— Порядок, — улыбнулся окончательно проснувшийся Швец.

— Ну, ты даешь, — недоуменно покачал головой Боков. — Как это у тебя получается? Научи!

Сидевший впереди Шевелев оглянулся и посмотрел на своего оппонента в упор.

— Надзирать за точным и единообразным соблюдением законов на территории вверенной вам державы научить можно, — сказал он без особого расположения. — Так, кажется, предписано Конституцией? А читать мысли научить нельзя, но это не значит, что они не поддаются прочтению. Стало быть, и влиянию. Хотите, заставлю вас молча прыгнуть с этого моста?

Боков вытер платком шею.

— Не хочу, — буркнул он.

Воцарившуюся тишину взорвал истеричный хохот Славика Воронкова, обратившего внимание на то, куда направлено зеркальце заднего вида…

29

«Семь часов ровно», — сообщила китаянка в часах.

Пробежав свои сорок кругов по покрытой наледью дорожке парка, Женька вернулся домой и встал под душ. Все утро он думал об участии в предстоящем таинстве крещения. Крещенный во младенчестве, он ничего не помнил об этом обряде и свою роль восприемника представлял смутно.