Запретная зона

Дальнейшее Сергей совершал словно под гипнозом: трупы бросали в горящий квадрат, собирали оружие, поднимали с земли окровавленные части тел, сжигали расстрелянные мишени… Он чувствовал себя так, будто и его лишили сознания, подвергнув варварской обработке, но в голове, вторя биению сердца, все еще пульсировала мысль он уже никогда не сможет вернуться к прежней жизни.

42

Дело было начато без официального на то права, дело было оплачено клиентом без отметки в соответствующем реестре, без ведома ОВД и налоговом инспекции, из рук в руки — так платят скорее наемному убийце, нежели детективу. Не потому ли оно — неоконченное, брошенное — не давало Женьке спокойно спать по ночам?

Выйдя из райотдела, он углубился в скверик и еще раз внимательно перечитал все, что значилось в долгожданной синей книжице. Слева — фото 4x6; справа — серия, номер, фамилия, имя, отчество, «имеет право заниматься частной детективной деятельностью», номер и дата выдачи лицензии; в особых отметках — «имеет право ношения спецсредств (вид спецсредства: газовый револьвер «Скиф»), подпись начальника, печать ОВД…

Да, теперь он ИМЕЕТ ПРАВО. Право действовать в рамках закона с учетом интересов клиента. Но проигрыш первого дела прочно засел в памяти. И ведь оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть!.. Что-то такое крутилось в голове, блеснуло и кануло в небытие, оставив ощущение чего-то близкого к открытию…

Так он промучился три дня, еще и еще раз поневоле возвращаясь ко всем вехам, отмеченным семнадцатью выкуренными «кэмелинами». И все же тому, кто стучит, рано или поздно открывают.

«Саша умер… — стучалось «открытие» во время пробежки по парку. — Ну конечно же, Саша!.. «Скажите ей, что умер Саша, она поймет», — напутствовал Изгорский. Родственников у него не было, так же как и у Шейкиной… исключая дальних и к делу не причастных, к тому же с другими именами. «Не в пустыне же он работал, наверняка остались коллеги, учителя и ученики. Хотя бы этот его друг… Запамятовал фамилию, то ли Корзин, то ли Корсун», — вспомнил Женька слова старика-генетика, подбегая к дому.

Не спеша становиться под душ, он лихорадочно перелистал страницы записной книжки. «Неужели?! — билась мысль. — Неужели?! Нет, так не бывает!.. не бывает!..» Он набрал код 044, затем домашний телефон старого приятеля Толика из Киева, с замиранием сердца считал долгие гудки, пока, наконец, трубка не пискнула и на другом конце провода, из другой теперь уже страны не отозвался знакомый голос:

— Слухаю!

— Толик?! Толик, привет! Это Женя… Женя Столетник из Москвы, забыл меня, чи шо?!

— О-о!.. Женя!.. Чому ж забув? Я нэ забув, пам'ятаю! Як справы?

— Нормально! А ты там как? На хлеб хватает?..

— Чому ж ни? — засмеялся Толик. — Робимо ще, не тильки хлиб, и сало имо!

— Ну, молоток!

— Як Валерия Брониславна? Чи пише?

— Пишет, пишет, привети тебе шлет, все у нее о'кей.

— Дякую. А Шериф як, ще живый?

— А як же!.. Слушай, Толик, дорогой, поройся в своем блокноте, найди мне Корзуна Александра Ивановича. Очень надо. Помнишь его?

— Пам'ятаю, зараз знайду…

Женька поставил аппарат на пол, сел в шпагат, закрыл глаза. Сердце привычно входило в замедленный режим.

— Знайшов!.. Женю, ты чуешь мени?.. Пиши!..

Записав телефон знакомого физика, с которым у него было связано много воспоминаний, Женька поблагодарил Толика, продиктовал ему свои координаты и пригласил в гости.

«Я полон энергии…

Мое дыхание глубокое, ровное, уверенное…

В моей жизни все прекрасно…

Мое сознание спокойно, как ледяное озеро…»

— Алло!.. Здравствуйте. Будьте любезны, пригласите, пожалуйста, Александра Ивановича к телефону.

— А кто его спрашивает?

— Это его старый приятель из Москвы.

— Александра Ивановича нет.

— А когда он будет, не подскажете?

— Вы неправильно поняли. Его уже никогда не будет. Александр Иванович скончался…

— Как?! Простите… отчего?

— От кровоизлияния в мозг.

— Когда это случилось?

— Пятнадцатого октября…