Запретное

Стараясь не выглядеть смущенным и расстроеным, Лочен стоит посреди комнаты, засунув руки в карманы. Я увеличиваю громкость, кладу свою руку в его, а другую ему на плечо. Мы начинаем с нескольких простых шагов. И хотя он постоянно смотрит вниз на свои ноги, он не плохой танцор. У него хорошее чувство ритма, и он разучивает новые движения намного быстрее меня. Я показываю ему новые шаги, которым меня научила Фрэнси. Как только он понял их, мы начинаем кружиться. Он несколько раз наступает мне на пальцы, но так как мы оба без обуви, то лишь смеемся. Через некоторое время я начинаю импровизировать. Лочен вращает меня по кругу и чуть не отправляет в стену. Найдя это весьма забавным, он снова и снова пытается повторить это. Солнечные лучи танцуют на его лице, частички пыли летают вокруг него в золотом свете дня. Расслабленый и счастливый, на короткий миг он, кажется, пребывает в гармонии с миром.

Вскоре запыхавшиеся и потные мы смеемся. Через некоторое время стиль музыки меняется ― эстрадный певец, поющий под медленный ритм, но это не важно, поскольку у меня кружится голова от вращений по кругу и долгого смеха. Я цепляюсь руками за шею Лочена и в изнеможении падаю на него. Я замечаю, что влажные волосы прилипли к его шее, и вдыхаю запах свежего пота. Я жду, что он вырвется и вернется к своей физике, когда наше дурачество закончено. Но, к моему удивлению, он просто обвивает меня руками, и мы раскачиваемся из стороны в сторону. Прижавшись к нему, я чувствую биение его сердца рядом со своим, как расширяется и сжимается его грудная клетка возле моей, теплый шепот его дыхания щекочет мне шею, его нога легко касается моего бедра. Положив руки ему на плечи, я немного отклоняюсь назад, чтобы посмотреть ему в лицо. Но он больше не улыбается.

9 Лочен

Комната погружена в золотистый свет. Мая все еще улыбается мне, ее лицо сияет от смеха, рыжие пряди волос спадают на глаза и вниз по спине, щекоча мне руки, обвитые вокруг ее талии. Лицо ее изнутри светится как старомодный фонарь, и все остальное в комнате исчезает будто в темном тумане. Мы по-прежнему танцуем, слегка покачиваясь под тихий голос, Мая кажется теплой и живой в моих объятиях. Просто стоя здесь, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, я понимаю, что не хочу, чтобы этот момент заканчивался.

Я восхищаюсь ее красотой в тот момент, когда она, прижавшись ко мне, стоит в голубой рубашке с коротким рукавом, обнаженные руки, теплые и гладкие, лежат на моей шее. Верхние пуговицы на рубашке расстегнуты, открывая взору изгиб ее ключицы, полоску гладкой белой кожи под ней. Белая хлопчатобумажная юбка заканчивается выше колен, и я чувствую, как ее голые ноги касаются тонкой поношенной ткани моих джинсов. Солнце освещает ее золотисто-каштановые волосы, отражаясь в голубых глазах. Я упиваюсь каждой мельчайшей деталью: от мягкого дыхания до прикосновения каждого пальца к моей шее. И я чувствую себя настолько сильно заполненным смесью восторга и эйфории, что не хочу, чтобы этот момент когда-нибудь заканчивался… И вдруг, словно из ниоткуда, я ощущаю что-то еще: покалывание, хлынувшее через все мое тело, знакомое давление в области паха. Я резко выпускаю ее, отодвигая от себя, и шагаю к радио, чтобы выключить музыку.

В груди сильно колотится сердце, я отхожу к дивану, замыкаясь в себе, хватаю ближайший учебник и кладу его на колени. Все еще стоя там, где я ее оставил, Мая смотрит на меня с ошеломленным выражением лица.

― Они могут вернуться в любую минуту, ― объясняю я ей, мой голос резок и отрывист. ― Мне… мне нужно закончить с этим.

Пытаясь казаться невозмутимой, она вздыхает и, по-прежнему улыбаясь, плюхается на диван рядом со мной. Ее нога касается моего бедра, и я резко вскакиваю. Мне нужен предлог, чтобы уйти из комнаты, но, кажется, я не могу думать ясно ― в голове беспорядок от бессвязных мыслей и эмоций. Я чувствую, что раскраснелся и запыхался, сердце у меня колотится так громко, что боюсь, она может его услышать. Я должен держаться от нее как можно дальше. Прижав учебник к бедру, я прошу ее сделать мне еще кофе, и она соглашается, хватает две грязные кружки и направляется на кухню.

В то время, как я слышу стук посуды в раковине, я мчусь по лестнице, пытаясь создавать, как можно, меньше шума. Я закрываюсь в ванной и прислоняюсь к двери, как бы подпирая ее. Я снимаю всю одежду, в спешке чуть не разрывая ее, и осторожно, не смотря вниз на себя, шагаю под ледяной душ, тяжело дыша от потрясения. Вода настолько холодная, что причиняет боль, но мне все равно ― это облегчение. Я должен остановить это… это безумие. Просто стоя там какое-то время с плотно закрытыми глазами, мое тело начинает неметь, и расслабляются нервные окончания, стирая все следы моего предыдущего возбуждения. Душ успокаивает скачущие мысли, ослабляет давление безумия, которое начало уничтожать мой мозг. Я прислоняюсь к стене, позволяя ледяной воде омывать мое тело, пока сам могу лишь сильно дрожать.