Запретное чтение

– Видите ли, это публичная библиотека, и любой наш читатель имеет доступ ко всем книгам, которые здесь есть. Наша работа в том и состоит, чтобы каждый мог найти и прочитать ту книгу, которая ему интересна. Хотя родители, конечно, вправе выбирать за своих детей.

Я могла бы завестись и сказать ей все, что об этом думаю, но сдержалась и замолчала. Не хватало еще напугать ее до такой степени, чтобы она вовсе запретила Иэну ходить в библиотеку или решила лично сопровождать его во время каждого визита сюда и торчать у него за спиной, проверяя, достаточно ли божественного света в произведениях Джуди Блум. Я не очень-то любила, когда дети приходили в библиотеку одни, без взрослых, но в случае с этой конкретной мамой сильно сомневалась, что ее участие в выборе книг поможет Иэну расширить круг его читательских интересов. Поэтому я не стала говорить миссис Дрейк, что Иэну разрешается брать книги не только здесь, но и во взрослой библиотеке наверху, а с наших компьютеров он может зайти практически на любой сайт в мире.

– Иэн просто обожает библиотеку, – сказала миссис Дрейк.

Я подумала, что ей недостает хорошего южного говора – вроде того, с каким говорят жители Кентукки. Он придал бы ее образу завершенности. Мать Иэна достала из сумочки сложенный блокнотный лист цвета жирных сливок с именем “Джанет Маркус Дрейк”, выведенным глянцевыми нежно-голубыми буквами.

– Вот список тем, которых ему следует избегать, – произнесла она неожиданно деловым тоном, вдруг перестав быть красавицей с Юга и превратившись в одну из тех властных женщин, что успели поработать по профессии года два-три, а потом отвлеклись на создание семьи и рождение детей и теперь смертельно боятся, что их перестанут воспринимать всерьез. Она протянула мне список и выжидательно замолчала, очевидно предполагая, что я зачитаю его вслух. Список выглядел так:

Колдовство /волшебство

Магия

Сатанизм/оккультные религии и пр.

Взрослая тематика

Оружие

Теория эволюции

Хеллоуин

Роальд Даль, Лоис Лоури, Гарри Поттер и схожие авторы

– Вы понимаете, что подразумевается под взрослой тематикой? – уточнила она, и я нашла в себе силы раскрыть рот и заверить ее в том, что да, я понимаю. – А еще, я не стала вносить это в список… – продолжала миссис Дрейк. – Насколько мне известно, дети в вашей библиотеке имеют доступ к конфетам?

Вопрос был неуместным, потому что ее взгляд в эту минуту устремился на вазу, наполненную леденцами “Джолли Рэнчерс”, которая стояла на краю стола.

– Мне бы не хотелось, чтобы он носился тут как сумасшедший, наевшись сладкого, – заявила она и снова рассмеялась, разом превратившись обратно в Скарлетт О’Хара, стоящую на крыльце своего поместья.

Чтобы не ответить какой-нибудь неприличной грубостью, я решила не отвечать вовсе. Дело тут было не в моих хороших манерах и сдержанности: меня не слушался собственный язык, его как будто парализовало. Мне хотелось спросить ее, слышала ли она когда-нибудь о существовании первой поправки к конституции[19], знает ли она, что Гарри Поттер не писатель, действительно ли она думает, что у нас по всему детскому отделу разложены книги о сатанизме, и кем она меня считает – няней Иэна, его учительницей по литературе или, может, кем-то вроде вожатой-воспитательницы? Но вместо всего этого я взяла ручку и добавила к ее списку еще одну строчку: “Никаких конфет”.

– Большое вам спасибо за понимание, Сара-Энн, – улыбнулась она.

Мне не терпелось от нее избавиться и в то же время хотелось вправить ей мозги, но не могла же я усесться тут и читать миссис Дрейк лекцию на тему конституции. Поэтому я ограничилась одной фразой:

– Я могу только пообещать вам не рекомендовать Иэну книги подобного содержания.

– Но вы ведь понимаете, что он может найти их в библиотеке сам? – всполошилась она.

В ответ я кивнула – пускай понимает как хочет – и сказала (ободряюще и убедительно):

– У меня все записано.

Похлопав для наглядности по списку, я встала и протянула руку в знак прощания.

За спиной у матери Иэна появилась девочка со стопкой книг. Миссис Дрейк оглянулась на нее, потом снова повернулась ко мне, подмигнула, пожала мою протянутую руку и наконец ушла.

Девочка обрушила стопку мне на стол. Семь книг, и все – про Марко Поло.

Следующие несколько минут я просидела, откинувшись на спинку стула: выполняла дыхательные упражнения йоги и мучилась вопросом, не поступилась ли я только что своими моральными принципами. В руке я продолжала сжимать список Джанет Дрейк. Оглядевшись по сторонам, я увидела, что по лестнице, покачивая бедрами, спускается Лорейн. Она нависла надо мной, опершись обеими ладонями на край стола. Ее коротко остриженные каштановые волосы растрепались, отдельные пряди приклеились ко лбу и застыли в смеси геля и пота.

– Люси! – воскликнула она не по-библиотечному громко. – Неужели ты смогла угомонить эту женщину?

Я нащупала ногами под столом туфли и влезла в них.