Запретное искушение

Каждый раз, когда я смотрю на него, он кажется мне еще красивее, чем раньше, но особенно сегодня, когда солнце играет на его темных волосах и точеном оливковом лице, я не могу до конца поверить, насколько он красив. Наблюдать за ним верхом на Чайм почти эротично, видеть его руки с длинными пальцами, натянутые на поводья, мускулистые бедра, вцепившиеся в седло, его тело, двигающееся в ритме животного под ним… все это сводит с ума, заставляет мое сердце учащенно биться в груди, его ритм трепещет в горле, когда я смотрю на Макса, и больше всего на свете я желаю снова оказаться в его объятиях.

— Наверное, нам стоит вернуться, — наконец говорит Макс, и в его голосе звучит некоторая неохота, когда он смотрит на небо, где облака надвигаются все ближе. — Я не думаю, что ты хочешь попасть под ливень.

Про себя я думаю, что меня бы устроил ливень, главное, чтобы это было с Максом. Но я подталкиваю Бэзила локтем в том направлении, куда они с Чайм направляются, набираясь смелости немного ускорить шаг, когда мы возвращаемся к конюшням. Это прилично большое расстояние, и мы едем в дружеском молчании, напряжение между нами немного рассеялось. Мне снова напоминают о том, как сильно я просто наслаждаюсь обществом Макса, как сильно я хочу сохранить его в своей жизни, в любом возможном качестве, чем я была бы готова пожертвовать, чтобы он чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы сделать это.

Зачем мне хотеть ехать куда-то еще, когда у меня здесь есть так много того, что я люблю? Макс, кажется, склонен к мысли, что я заслуживаю свободы, приключений и будущего, свободного от опасностей, присущих только миру, в котором живут такие люди, как он и Виктор, но все, кого я люблю, являются его частью. Я не хочу начинать все сначала, и в глубине души я чувствую вспышку негодования при мысли о том, что я должна выбирать что-то другое, кроме того, что хочу для себя… даже если это что-то отличное от того, что, по мнению других, я должна делать.

К тому времени, как мы возвращаемся в конюшню, облака становятся тяжелыми и темными, и когда мы спешиваемся и Макс начинает помогать мне распаковываться, начинают падать капли дождя.

— Нам придется бежать к машине — мрачно говорит он, как только мы причесываем лошадей и возвращаем их в стойла. Дождь льет как из ведра, а он стоит в дверях конюшни, щелкая ключами, чтобы отпереть машину, чтобы мы могли запрыгнуть внутрь. — Готова?

Я киваю, и мы вместе выбегаем за дверь. Хихиканье срывается с моих губ, когда мы пригибаемся и бежим под дождем, лицо Макса искажается от явного возмущения. Мы оба промокли насквозь к тому времени, как забираемся в машину, и он трясет головой, как мокрая собака, отчего капли летят с его теперь прилизанных темных волос, из которых выпали все завитки.

Он осторожно ведет машину обратно к дому, дворники летают туда-сюда, дорога уже стала скользкой. Когда он подъезжает к дому и заглушает двигатель, он выпрыгивает и обходит мою дверь, прежде чем я успеваю ее открыть.

— Я в порядке. Мне не нужна помощь…а! — Я вскрикиваю, когда мой ботинок попадает в грязь, и я поскальзываюсь, чуть не падая прямо на задницу. В последние мгновения я чувствую, как руки Макса хватают меня за руки, подтягивая вверх, и я падаю вперед, почти падая в его объятия, пока мы стоим под дождем, с каждой секундой промокая все больше и больше.

Он смотрит на меня сверху вниз, моргая от воды, стекающей ему на лицо, его руки все еще сжимают мои предплечья. Внезапно я отчетливо осознаю, как моя футболка прилипла ко мне, приклеилась к моей коже, волосы прилипли к лицу, мы оба промокли насквозь. Макс снова смотрит на меня сверху вниз с тем же непроницаемым выражением, его взгляд скользит вниз, к моим губам. На одно дикое мгновение все, что я решила этим утром, улетучивается, а мое сердце подскакивает к горлу… А затем он отстраняется, обхватывает мою руку своим локтем и поворачивает нас к дому.

— Давай, я позабочусь, чтобы ты не упала! — Кричит он сквозь раскаты грома. Мы вместе бежим к задней двери, скидывая грязные ботинки в прихожей, и оба заливаемся смехом, промокшие до нитки.

— Мне было интересно, когда вы двое снова появитесь.

Мы с Максом оборачиваемся, все еще затаив дыхание и хихикая, и видим Джиану, стоящую в дверях, ее губы кривятся от юмора, замаскированного под неодобрение.

— Кое-кто ждет тебя в официальной гостиной, — добавляет она.

Я проглатываю остатки своего смеха, в замешательстве поглядывая на Макса, когда вижу, как он выпрямляется, сдвинув брови.

— Дай мне только переодеться, и я приму его в своем кабинете.

Джиана поджимает губы, ее лицо старательно остается непроницаемым, когда она качает головой.

— Он очень настаивал на том, чтобы увидеть тебя, как только ты войдешь, и он здесь уже некоторое время. — Она колеблется. — Тебе лучше встретить его сейчас, родной.

Макс хмурится еще сильнее.

— Я не могу сначала переодеться в сухое?