Запретное путешествие 2: Реквием (СИ)

Но сейчас, даже против своей воли, берсеркер, чьё имя переводиться как Сумрак, не мог ни думать о некогда храброй яутке, что сама прилетела к ним. Что-то заставляло беспокоиться о ней. Хотя это чувство не назвать какой-либо привязанностью или неравнодушием. Просто хотелось вновь увидеть былую решительность этой отчаянной самки, ощутить аромат её смелости, исходящий от хрупкого на вид тела.

И идея, как это воплотить в жизнь, пришла к берсеркеру достаточно быстро. Переменившись в физиономии и сдвинув недовольно надбровные дуги, Сумрак тихо, но грозно, зарычал. Протиснувшись в узкий вход в клетку, при этом ошеломив растерявшуюся аттурианку, он приблизился к Эврид и с силой толкнул в плечо, что в итоге не дало результатов. Самка даже не соизволила вздрогнуть или взглянуть на него.

«Не окочурилась случаем?» – склонил берсеркер голову набок, тихо урча и рассматривая яутку.

- Эй, Терпей (Предательница)! – воскликнул воин, слегка пнув худощавое тельце.

- Не смей называть меня так, тварь, – совершенно безэмоционально отозвалась сразу яутка, не глядя на обидчика.

«Жива», – сделал выводы из произошедшего берсеркер и снова проурчал.

- Поднимайся! – скомандовал тут же он, но самка даже и не подумала подчиниться, словно и не слышала его вовсе. И это вызвало мгновенный всплеск негодования у воина, что в ту же секунду нагло схватил Эврид за засаленные валары и потащил тело яутки на выход.

Взвизгнув от резкой боли, Эврид стала брыкаться и оказывать сопротивление, да только сил не хватало, чтобы дать достойный отпор противнику, посмевшему так непристойно обращаться с ней. Через минуту берсеркер выволок её из клетки и потащил в неизвестном направлении. Брыкаясь и визжа, яутка чувствовала, как кожу царапают попадающиеся на земле камни и ветки. Берсеркер остановился лишь на секунду, а затем Эврид ощутила, как её тело с лёгкостью поднимают вверх за многострадальные валары и отправляют в свободный полёт. Даже ничего не успев сообразить, яутка увидела только сине-зелёный небосвод, а потом всей кожей почувствовала леденящий холод воды, в которой она через миг очутилась. Вынырнув и жадно хватая ртом воздух, Эврид словно очнулась от анабиоза, ничего не понимая, лишь видя перед собой широкую и быструю реку, а также берсеркера, гордо вскинувшего подбородок, стоящего на берегу.

- Ты какого к’жита вытворяешь, подлюга?! – тотчас заорала она возмущённо, то и дело, пытаясь удержать равновесие, которое постоянно подводило из-за скользких камней под ногами.

- От тебя уже смердит на километр, вот и решил подсобить, а заодно и привести в чувства, – совершенно спокойно осведомил Эврид берсеркер, вызвав тем самым возмущённое фырканье.

- Так не честно! Я тоже хочу искупаться, – вдруг издалека заорала Секвелла, вцепившись в прутья клетки, глядя в их сторону.

Недолго думая, Сумрак потопал ко второй пленнице, после чего Эврид услышала истошные вопли аттурианки, которую таким же способом тащили прямиком к реке.

- Это уже не смешно! – сверкнула злобой в глазах яутка, когда Секвелла с коротким писком полетела в воду, подняв тучу брызг. Уже изрядно продрогнув, Эврид решается покинуть ледяную реку и выходит на берег, с сосредоточенным видом начиная выжимать из юсы влагу. Мех на воротнике мало того, что превратился из белого в серый, так ещё похож на игольчатую обсосанную шкурку дохлого зверька, каковой в принципе и являлся.

- Надрать бы тебе задницу, берсеркеровское отрепье, – возмущённо бубнит под нос яутка, украдкой поглядывая на только что вышедшую на берег подругу по несчастью, выражение лица которой приобрело обиженно-кислую мину с надутыми губками. Оно и не мудрено. Секвелла думала, что берсеркер, кому она так симпатизировала, с ней будет повежливее, чем хотела утереть нос яутке, да только получилось, как всегда, всё наоборот.

- Так постарайся! – внезапно заявляет берсеркер, кидая в руки Эврид её же один из кинжалов, ввергая самку в недоумение. – Если кишка не тонка и силёнок хватит.

- Не будь таким самонадеянным, салага, – ехидно ухмыляется яутка, взвешивая в ладони оружие. – Хоть я и не ела четыре дня, но силёнок хватит тебя грохнуть и выпотрошить.

В ту же секунду Эврид делает замах кинжалом и направляет его в противника, пока тот не успел очухаться, но остриё вонзается не в тело воина, как то было запланировано, а в ближайшее дерево, откалывая кусок коры. И в следующий миг яутка получает неожиданный и быстрый удар по ногам, после чего чуть ли не делает сальто, гулко грохаясь всей тушей на жёсткую землю. От такого столкновения с поверхностью из лёгких выбивает воздух и возникает тупая боль в грудной клетке, будто там что-то лопнуло. Закашлявшись и скривившись, Эврид разлепляет рефлекторно зажмуренные веки и видит перед собой возвышавшегося берсеркера, что горделиво взирал на неё сверху вниз, как истинный победитель на проигравшего неудачника.

- Ладно. Наберусь сил, сочтёмся, Черныш, – досадливо цыкает Эврид, поднимаясь и оглядываясь на воина.