Запретное видео доктора Сеймура

Ответа не последовало, однако мы можем предположить, что доктор Сеймур наблюдает за ними из своего чердачного логова. Виктория садится на диван. Внешность у нее обычная, не отталкивающая, она немного полновата. У нее татуировка в виде феникса на предплечье — сделанная, по словам матери, без позволения, после затяжной пирушки с употреблением слабоалкогольной газировки. Несмотря на притворно застенчивую физиономию, которую она демонстрирует в присутствии отца в более поздних сценах, на самом деле она совершенно неуправляема — что подтверждает ее мать. Виктория обладает некоторой бойкостью и живостью характера, что отличает ее от более угрюмого, вечно недовольного брата. Видно, что она несколько неумело пользуется тушью для ресниц и губной помадой, в стиле своей мамы. Мейси — высокий смуглый парень с вьющимися каштановыми волосами — одет в черные брюки и простую красную футболку. Он садится в кресло, стоящее перпендикулярно дивану.

Виктория: Может, сядешь поближе?

Мейси: А ты уверена, что никого нет?

— Входная дверь была заперта на оба замка, значит, мы одни.

— А твой папа не будет против, если застанет меня здесь?

— С какой стати?

— В прошлый раз он вроде был недоволен.

— Он решил, что мы задумали что-то нехорошее.

— Так мы это и задумали.

При этих словах Виктория тянется к Мейси и привлекает его на диван рядом с собой. Он заметно нервничает, но поддается. Несколько секунд они сидят рядом, трогают друг друга, но не двигаются. Затем Виктория наклоняется и начинает неловко целоваться. Мейси отвечает. Они обнимаются и несколько минут целуются — взасос, но в то же время не слишком страстно. Простуженный Мейси несколько раз отрывается, чтобы перевести дыхание. Другими частями тела они почти не соприкасаются, но в какой-то момент Мейси гладит ногу Виктории. После чего отстраняется.

— Пора прекращать, Вики, твои родители придут с минуты на минуту.

На что Виктория притягивает Мейси обратно на диван и снова целует его. Ее рука робко движется по его бедру к промежности. Мейси отстраняется снова.

— Твой отец прибьет меня, если нас застукают.

— Мой отец — душка. [Смеется.] Улыбнешься ему, обнимешь — и он готов на все. Он, бедняжечка, так хочет, чтоб все о нем хорошо думали.

— [Нервно.] Но выглядит он силачом.

— Мой отец не силач. Он слабак.

Мейси улыбается, и они снова обнимаются. На этот раз рука Виктории уже на ширинке Мейси. Почти сразу же мы слышим, как открывается входная дверь, и они отстраняются друг от друга. Несколько секунд спустя в дверях появляется Саманта Сеймур с Полли на руках.

Саманта: Здравствуйте, парочка. Опять недоброе затеяли?

Виктория: Ага, без перерыва, как кролики.

Мейси: Здравствуйте, миссис Сеймур.

Саманта: Здравствуй, Мейси. Вик, папа дома?

При этих словах в дверях появляется Марк Пенджелли. Ему лет двадцать пять, внешность симпатичная, но пресноватая. Он гладко выбрит, черные средней длины волосы тщательно взъерошены. Кожа оливкового цвета, крупный, почти римский нос и полные, чувственно изогнутые губы. Ни у кого не вызовет удивления, что он был и остается безработным актером. На нем легкие светло-коричневые брюки и синяя рубашка с короткими рукавами. Он держит Тео на руках.

Виктория: О, как дела, Марк? А-а, посмотри на Тео. Какой хорошенький!

Марк: Он жутко воняет.

Виктория: Можно, я поменяю ему подгузник?

Марк: Я бы не стал туда соваться, Вик. Ты даже не представляешь, как это может быть страшно. Я все оттягиваю этот момент. И собираюсь еще потянуть.

Виктория: Бедненький, несчастненький.

Виктория встает и начинает суетиться вокруг младенцев. Она берет Полли у матери и садится с ней на пол. Мейси неловко ежится на диване. Несколько минут они болтают о чем-то незначительном, потом Виктория и Мейси объявляют, что поднимутся в комнату Виктории. Виктория отдает ребенка.

Саманта: Смотри, чтобы папа вас не застукал.

Виктория: С папой я как-нибудь разберусь.

Саманта: Знаю, что разберешься. Ты так говоришь, будто это бог весть какое достижение.

Все, включая Марка Пенджелли, смеются. После чего Виктория и Мейси удаляются. Марк Пенджелли и Саманта остаются одни с детьми. Они снова болтают — о подгузниках, о собачьем дерьме в местном парке, о погоде. Тут в двери появляется Гай. Это долговязый парень с мягкой шевелюрой, как у отца. На его лице будто навсегда застыло угрюмое, недовольное выражение. На нем мешковатые джинсы и футболка на несколько размеров больше положенного, с логотипом группы «White Stripes».

— Можно твой мобильный на секунду, мам?

— И тебе здравствуй, Гай. А это наш сосед, Марк. Я думаю, вы уже знакомы.

— Как дела, Марк? Слушай, мне просто SMS надо отправить.

— Боже, что это с вами, дети, что за эсэмэсомания? Скука какая. Ты не лучше Виктории.

— Так можно?

— Какой смысл отбирать у тебя телефон, если я буду давать тебе пользоваться своим?

— Только один SMS, это важно.

— Вряд ли. Придется подождать, пока ты не получишь обратно свой телефон. Осталось всего две недели.

— Мама, пожалуйста. Это правда срочно. Понимаешь, конкурс… там все участвуют.

— Об этом нужно было думать, когда ты превысил лимит, не спросив нас. Я сказала — нет.