Запретное видео доктора Сеймура

— Что ж, давай тогда исповедуемся? Наверное, стоит попробовать. Сделаем это вместе. Отлично. Давай. Вдруг поможет. Поможет мне. Я не хочу идти до конца. Я хочу, чтобы кто-нибудь остановил меня. Хочу, чтоб в дверь ворвались, положили меня на пол и угостили дубинкой. Хочу, чтобы прилетел ангел и отобрал у меня силу. Это могло бы случиться. Шанс есть.

Лицо доктора Сеймура кривится, он начинает кашлять кровью и хрипеть. Тогда Шерри Томас произносит четким, ясным, слегка ироничным голосом:

— Исповедуюсь Господу Всемогущему, благословенной Деве Марии, благословенному архангелу Алексу, благословенному Иоанну Крестителю, святым апостолам Петру и Павлу и всем святым, что я страшно согрешила мыслью, словом и деянием по собственной вине, и вина моя тяжкая и мучительная. И потому я молю Деву Марию… мне уже скучно. Это продолжается несколько часов. Можешь выполнить мою просьбу? Пожалуйста, закрой глаза. Закрой глаза и засыпай. Ты, наверное, очень устал. Поговорим, когда ты проснешься. Все будет хорошо. Давай просто немного помолчим.

Глаза доктора Сеймура уже закрыты, он лежит неподвижно. Такое впечатление, что он снова лишился сознания.

— Засыпай. Я сделаю все, как надо. Все будет хорошо. Спи.

Шерри Томас стоит у кровати, несколько минут наблюдая за неподвижной фигурой доктора Сеймура. Дыхание его становится спокойным и ровным.

После чего она берет окровавленный молоток и два или три раза бьет доктора Сеймура по голове. Все происходит очень быстро. В конце мы слышим только ее тяжелое дыхание и несколько слов:

— Я любила тебя, Алекс.

Затем с доктора Сеймура сдирают кожу.

В некоторых статьях писали, будто доктора Сеймура освежевали живьем. Распространению этого мифа послужила запись, сведенная со звуковыми эффектами, с подставленными воплями и стонами. Оригинальная запись не оставляет сомнений в том, что это не так. Какая бы злоба и безумие ни обуяли Шерри Томас, когда Алекс Сеймур пришел к ней в последний раз, пыточных дел мастером она не была.

Тем не менее остается вопрос: зачем она пыталась снять кожу с трупа доктора Сеймура?

Очевидно, что это не был заранее продуманный и запланированный акт. Как показало беглое ознакомление с весьма узкоспециальной литературой по данному вопросу, свежевание требует определенных профессиональных навыков. Просмотрев эту запись, насколько хватило сил, я сделал вывод, что Шерри Томас слабо представляла себе процесс и приступила к делу с острым кухонным ножом, вместо того чтобы воспользоваться специальными хирургическими инструментами. Минут десять спустя она оставила попытки, не обнажив полностью даже груди доктора Сеймура.

Совершенно очевидно, что она была в состоянии крайнего помешательства, но даже в сознании самых безумных действует какая-то логика. Что это была за логика, остается только гадать.

Понятно, что Шерри Томас владело навязчивое желание видеть то, что тайно, табуировано, спрятано от глаз. Одной из нескольких причин, почему ей так понравился доктор Сеймур, буквально покорил ее, была его профессия — ведь он осматривал то, что большинство людей считают личным делом, запретной темой. То, что было скрыто от глаз и видеокамер, давало ей зарядку сексуального или иного толка.

В конце концов, попытка «заглянуть» в Алекса Сеймура логически заключала размышления, мучившие ее всю жизнь. Как жестокий или отсталый ребенок отрывает бабочке крылья из случайного любопытства, на пути которого не стоит сострадание, так и Шерри Томас завораживало все, что внутри. Заглянуть внутрь тела — возможно, ее последнее табу. Еще большим табу могло быть желание заглянуть внутрь живого тела, но она, в конце концов, не была садисткой. Человек глубоко страдающий, она искала возможность удовлетворить пожирающие ее изнутри навязчивые желания. То, что она обнаружила — всего лишь плоть, кости, кровь, — не принесло ей удовлетворения. И ничто бы не принесло. Она хотела вскрыть порнографию самого бытия: потайная жизнь, скрытая смерть. И, как от всякой порнографии, она почувствовала только опустошение, отвращение к себе и никакого удовлетворения.

По всей видимости, это и послужило толчком к последнему эпизоду: в своей одержимости Шерри Томас дошла до последнего предела, и ничего, кроме отчаяния, это ей не принесло.

Под наблюдением камеры, записывавшей то, что впоследствии увидят другие люди, она осматривала нутро доктора Сеймура; она попала в жуткий зеркальный коридор, где вдруг мелькнуло ее отражение.

В этой невыносимой сцене есть момент, когда она, уронив нож, поворачивается к камере. Та смотрит на нее как обычно, без всякой заинтересованности. И тут Шерри Томас смотрит в объектив с такой безысходностью и отчаянием, что я вынужден был отвернуться, хотя то, как она сдирала кожу, и просмотрел почти до конца.

Затем она выключает камеру.

Запись ручной видеокамерой, сцена первая, вторник, 29 мая, тайм-код 22.49

Судя по тайм-коду, эта запись началась через семь минут после предыдущей. Камеру, по-видимому, установили на штатив или положили на ровную поверхность.