Запретные чувства

Обстоятельства жизни и смерти матери вечно нависали над ней, делая материнство практически невозможным. Так что если бы даже Зафир прямо сейчас сказал, что хочет сделать ее своей женой, она не смогла бы ею стать, если дети так важны для этой роли. Она не могла рисковать тем, что ребенок останется без матери; они с сестрой слишком хорошо знали, каково так рано потерять мать.

– До моего отъезда зайди ко мне в офис, мы обсудим успехи Машида.

– Как скажешь. – В ее голосе были резкие нотки, порожденные исключительно жаждой жизни. – Как только закончу работать в конюшне.

Зафир остановился и посмотрел на нее, его глаза были темными, как полуночное небо, сверкали как никогда. Густые брови сошлись над переносицей, и Дестини инстинктивно сильнее замоталась в простыню. Не так она представляла их прощание, не с таким жестким выражением на его красивом лице.

Он не сказал ни слова, только удерживал ее взгляд несколько секунд, прежде чем широкими шагами покинуть комнату через двери, ведущие в сад, – так он всегда избегал посторонних глаз, которые везде были во дворце. Дестини знала, что он поедет на верховую прогулку по пустыне, потом будет заниматься делами королевства, а затем – тренироваться с соколом. Он повторял это расписание уже две недели. Только для того, чтобы замаскировать их бурные ночи?

Ее пронизала боль. Почему она позволила себе стать не просто его любовницей, но грязным секретом? До приезда в Кезобан она всего пару раз целовала мужчину. Так что так разительно изменилось?

Дестини опаздывала. Зафир измерял кабинет шагами, ожидая ее отчета о работе с Машидом. Его все еще раздражало то, как спокойно она приняла его скорый отъезд. А теперь она еще и не могла прийти вовремя! Он всерьез думал о том, чтобы пойти в конюшни и допросить ее там. Может, она так легко приняла окончание их романа, потому что считала, что обладает над ним властью?

Это серьезная ошибка. Никто не имеет власти над ним. Он единственный сын шейха Кезобана, и его учили повелевать с раннего возраста. Иначе он бы подвел отца, человека, которым восхищался и которого безмерно уважал. Когда его отец умер, ему было двадцать четыре года; он стал самым молодым правителем Кезобана. Прошло шесть лет, и времена, когда он мог позволить себе делать что хочет, прошли. У него был долг перед народом, перед страной – даже Табина этого не понимала.

Он прорычал ругательство, так что помощники подозрительно покосились на него. Впервые в жизни он жалел, что у него есть обязательства перед страной. Хотел бы он быть свободным, иметь право стать тем мужчиной, которого хотела видеть в своей жизни Дестини. Который был ей нужен. Раньше у него были романы, и он много раз заканчивал их, но это никогда не давалось ему так тяжело, как этим утром. Когда девушка смотрела на него, сверкая глазами, он заставил себя вспомнить о долге, о необходимости пожертвовать его чувствами к Дестини. Перед смертью отца Зафир дал ему обещание всегда ставить свои обязанности перед страной на первое место, и это обещание он намеревался сдержать.

Словно в ответ на его мысли, двери открылись, и слуга проводил внутрь Дестини. Эта встреча будет последней перед тем, как Зафир окажется полностью во власти долга, который толкает его в брак по расчету. Он не хотел жениться, но после смерти Табины это было необходимо, не только ради появления наследника трона, но и ради выполнения обещания, данного отцу.

Он заметил, что вошедшая Дестини держит подбородок выше обычного, и в ее очаровательных глазах сверкает вызов. Неужели для нее эта ситуация так же тяжела, как для него? Может, ей так же хочется, чтобы таких ночей, какие они разделяли, было больше? Он сердито прогнал эти мысли. Все это в прошлом, а сейчас настало время для него выполнить долг и двигаться вперед.

– Как дела у Машида?

Он говорил исключительно о рациональных причинах ее присутствия в королевстве, в его жизни. Если он спросит ее о чувствах, то захочет продолжения. Захочет обнять ее, поцеловать, снова сделать своей… Но сегодня утром он сделал это в последний раз, и больше этого не повторится.

– Прогресс хороший. Теперь он легко отзывается, и очень скоро моя работа будет закончена. – Дестини смотрела на него в упор, твердо, почти яростно. Зафир знал, что помощник у него за спиной наблюдает за ними обоими; чувствовал его вопросы и подозрения. В нем самом бурлил сдерживаемый гнев. Если то, что между ними с Дестини что-то есть, настолько заметно, то все его попытки защитить ее репутацию были напрасны.

До сих пор он не прикасался ни к одной женщине в пределах дворца. Жизнь принца-холостяка проходила на далеких берегах. То, что Дестини вызвала у него такое искушение, что он даже просто помыслил о романе с ней прямо здесь, во дворце, много говорило о силе его влечения. Но больше он не мог ему поддаваться.

Зафир обернулся к помощнику и с чрезмерной жесткостью рявкнул:

– Оставьте нас.

Он сказал это по-английски, чтобы Дестини понимала сказанное.

– Сэр? – переспросил помощник обескураженно.