Запретные навсегда

Я снова просыпаюсь от громкого стука в дверь. Я почти уверена, что это Арт пришел будить меня к ужину, и я сонно приподнимаюсь, вытирая липкие, воспаленные глаза. Моя голова все еще раскалывается, и я ничего так не хочу, как остаться в постели навсегда, но я также не хочу, чтобы он приходил и вытаскивал меня отсюда.

— Я иду! — Рявкаю я, когда стук раздается снова, на этот раз сильнее. Я подхожу к двери, распахиваю ее и, как и ожидалось, на пороге стоит Арт. На нем темно-серый костюм, мало чем отличающийся от того, в котором я видела Макса прошлой ночью, и мой желудок снова переворачивается, хотя сейчас мне нечем на него блевать несмотря на то, что мне хочется этого больше, чем когда-либо, когда я замечаю, что под ним на нем красная рубашка, почти того же цвета, что и платье, которое мне предоставили.

— Ты не одета. — Арт неодобрительно смотрит на меня свысока. — А твои волосы… Ты спала?

— Я не знаю, что еще мне можно делать. Пялиться в стену и размышлять о моей грядущей кончине? Я свирепо смотрю на него. — И я одета. Ты, конечно, знаешь разницу между одетой женщиной и обнаженной, со всем твоим опытом?

Арт ухмыляется.

— Больше, чем ты можешь себе представить. Я выебал на своем пути большую часть Европы, Саша. Уверяю тебя, я видел больше красивых женщин, раздевающихся ради меня, чем ты можешь себе представить.

— Отвратительно. — Я вызывающе вздергиваю подбородок. — Я спущусь к ужину. Но платье не надену.

Арт делает шаг вперед, его тело заполняет дверной проем, когда он опирается на него одной рукой, нависая надо мной. Может, у него и не такой вес, чтобы запугать меня, но он значительно выше меня, и выражение его лица заставляет меня чувствовать себя ничтожеством, как никогда.

— Не веди себя как ребенок, Саша. Надевай платье и жди меня здесь, в холле. У тебя есть десять минут. И сделай что-нибудь со своими гребаными волосами. — Он откидывает спутанную прядь, и мне приходится приложить все силы, чтобы не ударить его по лицу. Не потому, что меня так сильно волнует, что он ответит, а потому, что я, скорее всего, сломаю себе руку. Я понятия не имею, как нанести удар.

— Я проведу расческой по волосам, если это заставит тебя замолчать, — шиплю я на него. — Но я не надену это гребаное платье.

Что-то в его лице мгновенно застывает, появляется выражение такой абсолютной жестокости, что мой желудок сжимается и выворачивается, несмотря на все мои попытки быть храброй. Рука Арта сжимается на моем плече достаточно сильно, чтобы причинить боль, и он с силой вталкивает меня обратно в комнату.

Я приземляюсь плашмя на задницу. Каким-то образом, вопреки всему, мне удается не закричать. Однако боль от удара о твердую древесину пронзает мой копчик и мучительно поднимается вверх по позвоночнику. Прежде чем я успеваю встать, Арт заходит в комнату вслед за мной, захлопывает дверь и щелкает замком. Он стоит там, загораживая дверь, с убийственным выражением лица.

— Я сейчас же кладу конец этому хамству, — рычит он. — Надень платье, Саша.

Каким-то образом мне удается заставить себя подняться из этой недостойной позы на ноги.

— Я сказала нет.

— Я сам раздену тебя и одену, если понадобится, — рычит Арт, его глаза сузились, когда он смотрит на меня. — Я даю тебе последний шанс, Саша. И если ты сделаешь это еще сложнее, я могу раздеть тебя и повести вниз голой, вместо того чтобы предоставить тебе возможность оставаться одетой. Я могу заверить тебя, что и Эдо, и я получили бы огромное удовольствие от этого зрелища.

Я верю ему. Как бы сильно я ни хотела стоять на своем и продолжать сопротивляться, я также знаю, что Арт, в конце концов, сильнее меня. Я могу дать отпор, я могу бить кулаками, пинать и царапать, и я могу сделать так, чтобы он тоже спустился вниз окровавленный. Но я знаю, что пойду с ним, такая же избитая и окровавленная, а если я продолжу его злить, то и голая. Я знаю, что ему понравилось бы унижать меня таким образом.

— Прекрасно, — выдавливаю я из себя. — Выйди за дверь, а я переоденусь.

Арт ухмыляется.

— О нет, mia bella. Я уже давал тебе этот шанс. Ты переоденешься прямо здесь, пока я буду наблюдать и следить, чтобы ты делала так, как я тебе сказал. Кроме того… — Его глаза скользят по мне, и я вижу, как его язык проводит по нижней губе, как будто он представляет, какая я на вкус. От этого у меня снова переворачивается желудок. — Пришло время мне увидеть, чем мой брат был так увлечен, что ради этого нарушил пожизненный обет безбрачия.

Одно это заявление вызывает у меня желание упереться и отказаться. Я не хочу, чтобы кто-то, кроме Макса, когда-либо снова видел меня обнаженной, я ненавижу, что кто-то еще когда-либо уже видел. Но хуже, чем раздеваться перед Артуро в этой комнате, было бы сидеть голой за обеденным столом, вынужденной есть под пристальным взглядом его и еще одного мужчины все это время.

— Сделай это сейчас, Саша, — говорит Арт низким и угрожающим голосом. — Или я сорву с тебя эту блузку, и мне это понравится. Возбуди меня слишком сильно, и мы можем даже пропустить салат.