Запретные отношения

Когда мы ели, я спросил о ее любимой книге.

— У меня такой нет.

— Конечно, есть. Люди всегда так говорят. Просто не хотят признаваться, какая именно.

Она положила в рот полную вилку яичницы и указала на свои губы.

— Хорошая попытка, — отозвался я. — Но так легко ты не соскочишь с крючка. Тяни время сколько хочешь. Я вытяну это из тебя.

Я встал, чтобы принести нам еще апельсинового сока и кофе.

Вернувшись к столу, предложил:

— Скажи прямо.

— Невероятный завтрак. — Она подняла вилку ко рту, закрывая глаза, и с насмешкой заурчала. — Такой вкусный, — добавила с полным ртом.

— Лесть не даст тебе отсрочки. Все, что ты делаешь, знаешь ли, разжигает во мне любопытство. Это чудо, что мы раньше об этом не говорили.

Она подняла голову.

— Нет?

— Не-а. Я уверен, что запомнил бы.

Она помолчала немного, потом произнесла:

— У меня в самом деле нет любимой.

Я съел кусочек блинчика, убедившись, что схватил добротный кусок банана, жевал и смотрел прямо на нее.

Она поднесла салфетку, чтобы вытереть губы, и продолжила:

— О, ладно. Если мне нужно выбрать, тогда это могла бы быть... «Кошачьи глаза» Маргарет Атвуд.

На мгновение повисла тишина.

— Ты ее не читал, — сказала она.

Я покачал головой.

Кэтрин улыбнулась.

— О, наконец-то я поставила тебя в тупик.

— Не надо себя недооценивать. Ты ставила меня в тупик много раз. А теперь расскажи, почему эта книга твоя любимая.

Она сказала, что этот роман научил ее многому о принятии, отверженности и унижении...

— Я не говорю, что это было словно читать о себе, — сказала она. — Но очень в тему, понимаешь?

Я кивнул.

— Некоторые из ее книг мне тоже нравятся, — продолжила Кэтрин. — Но иногда они слегка перегружены темой феминизма. Однако, должна сказать, что это моя любимая книга, а она — любимый автор. Твоя очередь.

— Моя любимая книга?

— Книга, автор или оба, — разъяснила она.

— Нет таких.

Она кинула в меня салфеткой.

— Это не честно.

— Я заглажу свою вину, — ответил я, поднял ее и отнес в постель.

. . . . .

Кэтрин уехала поздним воскресным утром, и я провел остаток дня не за чтением, не за просмотром телевизора и не за прослушиванием музыки, а в размышлениях. Я продумывал все возможные сценарии, которые могли возникнуть, если я буду с Кэтрин, учитывая, что она знала всю историю. Продумывал различные планы на случай непредвиденных обстоятельств, которые мне придется разработать, если что-то пойдет не так.

Мой худший страх состоял в том, что наш секрет будет обнаружен во время одной из плановых проверок ФБР ее личной жизни. Я ничего не мог с этим поделать. Рано или поздно информация всплывет, и мы должны были как-то подготовиться к этому.

. . . . .

Понедельник стал еще одним вялотекущим днем в книжном. Даже с магазином, приносящим такой ничтожный доход, мне никогда не приходилось беспокоиться о том, как долго я буду держать это место открытым.

Мистер Атертон дал мне денег, веря в то, что это было идеальное прикрытие. Мне не нужно было работать от звонка до звонка и отвечать перед боссом, так что я получил свободу заниматься тем, чем хотел. Работа с редкими книгами была лишь дополнительным преимуществом.

Я слышал, что он сделал что-то подобное для некоторых других парней, занимавшихся тем же, чем и я. Один владел мастерской по ремонту электроники за пределами Сиэтла, второй — парикмахерской в Дирборне, штат Мичиган, также я слышал о третьем, открывшем маленькую пекарню. Все это требовало наличия сотрудников, отвлечение, с которым я рад был не иметь дела.

Я слышал, что капитал Атертона оценен в пределах от двенадцати до двадцати миллиардов. Дать парням типа нас денег, чтобы мы окрыли маленький бизнес, ничто для него. И оплата каждому из нас ежемесячного жалованья в размере двадцати тысяч долларов — небольшое дело для настолько состоятельного человека.

За последние десять лет я проделал хорошую работу по сохранению большей части из этих денег, и приумножил капитал за счет продаж исключительно редких книг. Этого было достаточно, чтобы мне не пришлось работать, если когда-нибудь перестану работать на старика.

Около одиннадцати утра я написал Кэтрин электронное письмо.

Кому: Кэтрин.

От кого: Уоттс

Тема: Присядь

Мне пришло в голову, что тебе очень нравится, когда я доставляю тебе удовольствие ртом. К сожалению (как для тебя, так и для меня) мы исполняли это только в двух позах — ты сидела, а я был меж твоих ног, и ты лежала, а я устроился у тебя между ног.

Так вот сегодня я пишу тебе с предложением: в следующий раз я буду лежать на спине, а ты — на коленях надо мной будешь объезжать мое лицо.

Обдумай это. Посмотри, заинтересует ли тебя мое предложение. Если твоим ответом будет «да», тогда считай, заметано на эти выходные.

Теперь, если ты не слишком отвлеклась, пожалуйста, скажи мне название того ресторана в Вашингтоне, который ты упоминала прошлым вечером. Тот, который требует резервации и взимает абсурдную плату за маленькие порции. Ты говорила, что он тебя заинтересовал, но ты бы никогда туда не пошла. Думаю, ты должна увидеть его хотя бы раз в жизни.

Наслаждайся обедом.

Уоттс.