Запретные страсти великих князей

Фабула грехопадения Елизаветы Алексеевны, исходя из этих материалов, была такова. 1805 год. Россия вступила в войну с Францией на стороне Австрии. Император Александр I вместе со всей гвардией отправился на поля сражений. Александр Павлович давно оставил жену. Сердце Елизаветы Алексеевны искало сочувствия и поддержки, которых она не находила у мужа. Казармы гвардии в Петербурге опустели. В них остались только тыловики. Среди последних был штабс-ротмистр Алексей Охотников, казначей Кавалергардского полка. По современной военной терминологии – начальник финансовой части, а попросту говоря – начфин. Его послужной список был короток, как и жизнь: в 1801 году поступил на службу эстранд-юнкером, в 1802 году получил чин корнета, а в 1804-м был назначен полковым казначеем. В 1806 году в свои 26 лет он уже стал гвардейским штабс-ротмистром (по Табели о рангах – армейский капитан). Быстрый рост в чинах объяснялся просто – родная тетка Алексея Охотникова, княгиня Голицына, была доверенным лицом Елизаветы Алексеевны. Молодой кавалергард был хорош собой, умен, остроумен, имел успех у женщин. Благодаря своим связям Охотников был хорошо известен в свете, часто бывал на приемах.

После окончания русско-французской войны 1805 года были многочисленные награждения; их получили все офицеры, кроме Охотникова. Если ему и приходилось выезжать в действующую армию, то только для раздачи жалованья, а это, согласитесь, не такой уж и подвиг. Это раньше императрицы и великие княгини влюблялись в овеянных порохом сражений, увешанных орденами и медалями отчаянных кавалерийских рубак, а Елизавета Алексеевна выбрала тыловую крысу. Пока Александр I насмерть бился с Наполеоном, переживал позор Аустерлица, Охотников забрался в его постель. Это как у Владимира Высоцкого поется: «Я был батальонный разведчик, а он – писаришка штабной, я был за Россию, ребята, ответчик, а он спал с моею женой…»

Их любовь продолжалась два года – с 1805-го по 1807-й. Правда, Елизавета Алексеевна обратила внимание на Охотникова еще раньше, где-то в 1803 году. Два года они ни разу не встречались, а лишь обменивались многозначительными взглядами на балах или когда он стоял в карауле. Например, она пишет, что из окна увидела коляску Охотникова: «Он смотрел в сторону набережной, но это мгновение произвело во мне извержение вулкана, и часа два потом кипящая лава заливала мое сердце». Значит, Елизавета Алексеевна заприметила его первой. И влюбилась первой.

Однажды он подал ей руку, когда она выходила из кареты. Их глаза встретились – и они были сражены любовью. Сначала они обменивались записками и письмами, а потом, когда императрица летом проживала в Каменноостровском дворце, Охотников стал залезать к ней в окно и проводить с нею по два-три часа. Наградой ему была сумасшедшая, необузданная страсть воздержанки. Он называл ее своей женушкой, своим Богом, своей Элизой, а она его – самым дорогим ей человеком. До встречи с Охотниковым императрица чувствовала себя несчастной. Муж – бабник, к жене равнодушен. И она влюбилась! Двадцать пять лет – это ли не возраст для большой и пылкой любви? Кто посмел бы бросить в Елизавету Алексеевну, соломенную вдову, камень? В нее был влюблен сам А. С. Пушкин, а уж кавалергардский казначей…

Как же развивались события дальше? Александр I, прибыв с войны, к своему удивлению, обнаружил, что его жена «немножко беременна». В последние месяцы он в интимную близость с Елизаветой Алексеевной не вступал и потребовал объяснений. По другой версии, как-то на балу Нарышкина опять похвасталась Елизавете, что ждет ребенка. Выходка зазнавшейся любовницы привела в негодование императрицу, и она в отместку сообщает мужу, что тоже беременна. Гневу Александра не было предела! Скандал получился страшный – Елизавета Алексеевна даже стала собирать чемоданы, чтобы вернуться в свой Баден. Однако Александр Павлович ей этого не позволил – позор был бы на всю Европу.

«Кто он, гнусный соблазнитель?» – в гневе вопрошал царь. Довольно скоро выяснилось, что это казначей Алексей Охотников. Что делать? Как поступить с жалким прелюбодеем?