Запретные страсти великих князей

А что, собственно, заставляло так нервничать родню царя? Почему она сочла складывающуюся ситуацию неприемлемой? Ведь адюльтеры, скажем, Александра I и Николая I ни для кого секретом не были и не вызывали столь бурной реакции? Надо отметить, что сам Александр II до средины 1860-х годов придерживался традиционных взглядов на проблему личной жизни членов царствующей фамилии. В 1865 году он говорил, например, наследнику: «…запомни хорошенько, что я тебе скажу: когда ты будешь призван на царствование, ни в коем случае не давай разрешения на морганатические браки в твоей семье – это расшатывает трон». Чуть позже, когда его братья Константин и Николай Николаевичи вступили в семейные связи с актрисами, чем разрушили законные браки, Александр II негодовал: «Как? Незаконные связи, внебрачные дети в нашей семье?..» А потом сам же и нарушил эти установки! Прежние высказывания оборачивались против него самого. Императорская семья были в ужасе не от самого факта интрижки Александра II с Долгорукой (это – сколько угодно), а из страха перед введением в царскую семью незаконнорожденных детей, в частности, сына Георгия, который мог претендовать на престол. Этим создавалась совсем иная династическая ситуация; в любой момент она могла опрокинуть дом Романовых. Ведь став наследником своего отца, Георгий Александрович стал бы и новым царем! Тогда страной бы правила уже династия Долгоруких, а не Романовых! Вот где была собака зарыта! А Романовым это было надо? Без боя, только в силу прихоти Александра II, сдать свое почти 300-летнее правление? Не бывать этому! И семейство Романовых обрушило всю силу ненависти на бедную Катерину, о чем мы уже писали выше. С царем на эту тему спорить было бесполезно. Даже всесильный шеф жандармов П. А. Шувалов не удержался на своем посту. Когда он позволил себе сказать, что его обожаемый монарх находится под влиянием Долгорукой, и пообещать: «Я сокрушу эту девчонку!», то сразу же был снят со всех постов и отправлен послом в Лондон.

Как известно, дыма без огня не бывает, и кое в чем Шувалов оказался прав. Александр II действительно пытался ознакомить Долгорукую с механизмом управления империей. Начиная с конца 1870-х годов ни одного серьезного решения без совета с Катериной он не принимал. А могла ли она, эта девчушка, давать дельные советы императору? Конечно, не могла, просто Александру II нужен был внимательный слушатель, сопереживавший его трудам и заботам.

С приближением сороковин со дня смерти своей законной супруги, императрицы Марии Александровны, Александр II стал все настойчивее говорить о возможности его официальной женитьбы на Долгорукой, то бишь, уже светлейшей княгине Юрьевской. Всех, к кому он обращался, подобное его намерение повергало в состояние шока. На просьбы родственников не делать этого рокового шага царь отвечал, что волен распоряжаться своей судьбой как пожелает, тем более, что жениться на Долгорукой ему велит чувство долга перед нею и их общими детьми.

Госсекретарь Е. А. Перетц не сомневался, что на этот шаг его сподвигла Екатерина; но и сам царь был готов к этому, однажды дав ей слово. А дело было так. Летом 1880 года, накануне традиционного отъезда Александра II на отдых в Ливадию, зашла речь о возможном покушении на него террористов. И эти опасения не были напрасны – в 1878—1879 годах народовольцы четыре раза пытались взорвать поезд с императором; в апреле 1879 года его гонял, как зайца по Дворцовой площади, террорист Соловьев, а в феврале 1880 года Степан Халтурин устроил взрыв в Зимнем дворце. В этот момент Екатерина Долгорукая бросилась императору в ноги, умоляя взять ее с собой, чтобы в случае чего погибнуть вместе. Была ли это поза с ее стороны, неизвестно, но Александр II был тронут этим порывом. Опасаясь, что Катерина с детьми в случае его гибели останется ни с чем, он решился на брак.