Запретные удовольствия

На всякий случай я взглянула на правое запястье собеседницы, но не заметила там ничего особенного, кроме наручных часиков. Анжела ахнула и выпучила глаза.

- "Черное братство"? - повторила она дрожащим голосом. - Банда, которая занимается похищением людей и требует за них выкуп?

- Все гораздо сложнее. Давайте по порядку. Вы давно знаете Андрея Соколова?

- Несколько лет, - растерянно пролепетала Анжела.

- А поточнее?

- Года три или четыре...

- Вам известно что-нибудь о Екатерине Измайловой, одно время работавшей в фирме "Сокол"?

- Да, как-то раз Андрей мелькнул с ней на каком-то банкете, судорожно припоминала Анжела. - Но потом она исчезла из моего поля зрения.

- Есть версия, что Измайлова причастна к похищению дочери Соколова.

- Какой кошмар! - Анжела прикоснулась дрожащей ладонью ко лбу. Бедная Ирина! Представляю, как страдает она сейчас...

- Дело в том, что Маша - дочь Андрея и Измайловой. Вы знали об этом?

- Н-нет, - растерянно ответила Анжела. - Но... я не понимаю...

- А чего тут понимать? - пожала я плечами. - У Ирины не могло быть детей, вот она и воспользовалась услугами Измайловой, хорошо ей за это заплатив.

- Бред какой-то, - поежилась Анжела. - Могла бы и меня попросить. Постойте, что вы такое говорите? Ведь Ирина не хотела иметь детей! Андрей мне сам говорил! Я, помнится, еще была удивлена, когда появилась Маша. Это было так неожиданно.

- Не "не хотела", а не могла, - уточнила я.

- Да нет же! - настаивала на своем Анжела. - Ирина Соколова сделала как минимум четыре аборта за последнее время!

ГЛАВА 5 ВОР У ВОРА МЛАДЕНЦА УКРАЛ

Я проснулась в девять тридцать.

Таймер, установленный в моем музыкальном центре, врубил на полную громкость "Турецкий марш" Моцарта.

Вслед за первыми тактами соседи застучали в стену.

Да так сильно, что из своего гнездышка выпал гвоздик, на котором висела репродукция Энрякудзи - главного храма японской буддийской школы Тэндай-сю. Изображение святилища, гордо высящегося на горе Хиэй близ Киото, упало на пол, звякнув разбитым стеклом.

- Хоть в выходной день дайте людям покой! - раздался за стеной умоляющий вопль.

- Сейчас, сейчас, - бормотала я спросонья, нащупывая пульт.

Я нажала кнопку, придавив ее пальцем, но музыка становилась все громче.

Когда у меня затряслись стекла, я с удивлением взглянула на пульт управления и обнаружила, что держу его вверх ногами.

За стеной кричали что-то уже совсем нечленораздельное, со слезами и угрозами.

Я быстро нажала нужную клавишу, и в квартире воцарилась тишина.

Покачав головой и досадуя на собственную рассеянность, я выпрыгнула из-под одеяла.

Пора на лекцию, которую госпожа Элеонора Кайданович прочтет через два часа в религиозно-культурном обществе "Братство разума".

Тема лекции интересовала меня меньше всего на свете. С семейством Рерихов я разобралась несколько лет назад, и сегодня "Живая этика" большого интереса у меня не вызывала. Живые люди куда интереснее. А понятия об этике у них весьма своеобразные. Во всяком случае, у людей, с которыми я намерена сегодня встретиться.

Вчерашний разговор с Анжелой дал мне немало информации для размышления.

Я пришла к выводу, что Соколовы мне солгали.

С какой целью? Просто так, из любви к искусству, люди не лгут.

А уж если лгут, то стараются делать это как можно искуснее.

Анжела Райнис, услышав от меня версию появления на свет Маши, тотчас замкнулась в себе, и добиться от нее чего-то вразумительного я не смогла.

Что ж, посмотрим, какой информацией наградит меня сегодняшнее воскресенье.

Мурлыкая себе под нос что-то тягучее из репертуара местных баптистов, услаждающих слух посетителей их служений песнями собственного сочинения под гитару, которые они почему-то называют гимнами, я процокала каблучками по лестнице и, размахивая сумочкой, направилась к троллейбусной остановке.

Религиозно-культурное общество "Братство разума" располагалось в уютном двухэтажном здании на самом краю города.

Неподалеку шелестел кронами деревьев огромный парк.

Впереди возвышался лысый холм, за которым виднелись заросли еще не окультуренной природы - лесные посадки, изрядно, впрочем, замусоренные.

В небольшом конференц-зале, заставленном красными театральными креслами, уже толпился народ.

Среди длинноволосых юношей, статных дам, озабоченных девиц и сосредоточенных старичков я с удивлением обнаружила Володю Слепцова.

Молодой человек, оказывается, интересовался не только розенкрейцерами.

- Что же вы не позвонили? - спросила я, подавая ему руку. - Я как раз подобрала вот такую стопку литературы по интересующему вас предмету.

- Земные заботы одолели, - извиняющимся тоном ответил Слепцов и так же осторожно, как в первый раз, пожал мою руку.

Я, разумеется, не преминула бросить взгляд на его запястье. Браслета на нем не было.