Запретные воспоминания

От принятого решения отчего-то было тошно, словно Влада съела что-то несвежее. Вытащив из тумбочки ящики, она составила их в правильном порядке, затем, глядя в зеркальце, тщательно накрасила губы. Интересно, ее искушающее серое платье и чулки на стройных ногах понравятся Женюсику? Хотя он никогда не обращает внимания на то, как Влада одета. Положа руку на сердце, он обращает внимание только на то удовольствие и тот комфорт, которые она в состоянии ему обеспечить.

Настроение внезапно испортилось так сильно, что ехать на обед расхотелось чуть ли не до слез. «Приняла решение – действуй! – сквозь зубы сказала она себе. – Ты всегда так жила. Ничего же не изменилось».

Подстегивая сама себя, она все-таки поехала на обед и томилась все полтора часа, выслушивая жалобы Женюсика на затирающее его начальство и нескончаемые интриги в коллективе, наблюдая, как он жадно ест суп, дуя на ложку, отчего капли летят во все стороны, обгрызает утиную ножку, держа ее короткими, похожими на сосиски пальцами, по которым стекает жир вперемешку с брусничным соусом. Господи, и как она раньше не замечала, какие у ее любовника некрасивые, суетливые руки.

От слова «любовник» мысль метнулась к предстоящему вечером свиданию, и Влада вдруг ощутила такой мощный, внезапно накативший приступ тошноты, что отбросила вилку и начала мелкими глотками, быстро-быстро пить заказанную ею газированную воду с лимоном.

– Так на вечер какие планы? – уточнил Женюсик, сыто откинувшись на спинку стула и слегка икнув. – Ты меня из гостиницы заберешь и мы в ресторан съездим или мне к тебе приехать, а твоя домработница сготовит что-нибудь на быструю руку? Лично я за второй вариант, быстрее будет, что-нибудь закинем в себя – и в койку. А? Как тебе?

Как по ней, так звучало отвратительно.

– Какие у тебя планы на вечер, я не знаю, – сказала Влада мрачно, – а в моих планах приехать домой, погулять с собакой и посмотреть сериал. Без тебя.

– Как это? – не понял Женюсик. – Лад, я же только на одни сутки приехал, я завтра уеду.

– Скатертью дорога. Платочки белые, как говорится. Вот только глаза не печальные.

– Лад, у тебя что, критические дни? Так не должно вроде, я считал.

Считал он. Влада вздохнула перед неизбежным.

– Меня Владой зовут, – сообщила она. – Жень, у меня нет критических дней. Но встречаться с тобой я не буду. Ни сегодня, ни потом. Была без радости любовь, разлука будет без печали. Ок?

– Чего тебя сегодня на какие-то пошлости тянет? – Женюсик поморщился, потому что мнил себя эстетом. – Ты мне можешь объяснить, что происходит вообще? Ты меня что, бросаешь?

– Наверное. – Влада немного подумала и утвердительно тряхнула головой. – Точно, Жень, это именно так называется. Я тебя бросаю. Но если тебе от этого будет легче, то можешь считать, что это ты меня бросаешь. Мне, ей-богу, без разницы.

Произнося эти слова, Влада вдруг почувствовала себя настолько свободной, что ей показалось, что она сейчас взлетит.

– Нет, я все-таки не понял. Какая муха тебя укусила? Все же было хорошо еще на позапрошлой неделе.

– Да не было хорошо, – грустно сказала Влада. – Привычно, без надрыва, рутинно, но не хорошо.

– Тебя же вроде все устраивало. – Женюсик выглядел растерянным.

– Устраивало, – согласилась Влада, – а теперь перестало. Такое же может быть, правда?

– Но почему?

Как ответить на вопрос, на который ты и сама не знаешь ответа? Влада посмотрела на свою тарелку, где сиротливо лежала половина заказанного ею куска свинины. Больше она не осилила, хотя очень любила мясо, которое в «Буррате» готовили просто божественно. При виде Женюсика у нее сегодня кусок в горло не лез.

– Не знаю, поймешь ли ты, – сказала она медленно, – но я недавно прочитала в интернете пост одного психолога, где говорилось о том, что самое страшное в жизни – это довольствоваться половиной порции. То есть когда у тебя есть полная порция еды, то ты наедаешься. Когда еды нет совсем, ты голоден, но это заставляет тебя отправляться на поиски. А вот когда у тебя есть полпорции, ты и наесться досыта не можешь, и на поиски другой еды не идешь. Вот же она, у тебя на тарелке, и тебе кажется, что если потуже затянуть пояс, то этого хватит, а на деле ты просто худеешь и чахнешь и рано или поздно умрешь от недоедания. Я больше не хочу довольствоваться половиной порции, Жень.

– То есть я – половина порции, – сказал Женюсик. Вид у него был оскорбленный. – Помнится, раньше ты не жаловалась. Особенно в постели.

Закончить все это тягостное объяснение нужно было быстро и навсегда. Влада понимала, что больше не вынесет присутствия этого мужчины в своей жизни.

– Я притворялась, – устало сказала она. – Не хотела тебя обижать. Ты так себе любовник, Жень. Слишком зацикленный на себе. Но это как раз нормально, потому что ты в принципе такой. По жизни.