Запретный Альянс

– Пожалуйста, не позволяй им использовать тебя. Это ты… ты же сделал людей счастливыми. Ты. Не Дин. Ты. Только ты. Ты правитель. Не кровь важна… Дерик, родителей не выбирают. Мои были не лучшими, но я никогда не пойду по их стопам. Я не буду слабой, как мать. Не буду лживой, как отец. Я другая… ты другой, понимаешь? Мы можем быть другими, лучше, чем они. Мы уже такие. Ты не твой отец… а он? Задумайся, что было с ним… не оправдываю, но перенеси на себя его боль. Боль от потери жены и сына… Ферсь врал… он забрал тебя… уничтожил тебя… думал так. Но я вижу. В твоих глазах я вижу, что ты сильный и сможешь бороться за этих людей. Ты нужен им, Фредерик. Они погибнут без тебя… я защищу тебя… клянусь, я буду с тобой. Всё что угодно, не сдавайся… умоляю… не сдавайся…

Постоянно смаргиваю слёзы. Я практически не вижу лица Дерика, но чувствую его ладони на себе. Он прижимает меня к себе и обнимает.

– Я верю в тебя, волкодав. В тебя одного и верю… всегда верила… они не правы. Услышь меня, незнакомого тебе человека, случайного, ненужного тебе, который наблюдал за всем со стороны. Услышь меня и не поддавайся им… Дин убьёт тебя. Он сказал это… я не дам ему это сделать… только не тебя. Единственного, кто волнуется о стране. О невинных людях. История бывает лживой… Фредерик, но твоё сердце нет. Оно честно по отношению к ним… оно для них открыто…

– Джина, успокойся немного. Ты делаешь себе хуже…

– Нет! Нет! Ты не слышишь меня! Не слышишь то, что я тебе говорю…

– Я уже отказался от трона. Я ничего не могу изменить…

Всхлипываю и обнимаю его крепче.

– Ничего… ничего… мы что-нибудь придумаем… у меня есть доказательства, что Дин не может быть королём. Калеб… он против него. Герман… Сабина… Эни… другие… нас много, Дерик. Мы вместе сильнее… ничего, мы не дадим им убить людей…

– Ш-ш-ш, поспи немного…

– Нет… нет, я не должна. Я боюсь… боюсь потерять тебя… ты же мой… мой волкодав, – бормочу, ощущая, как темнота сильнее сгущается вокруг меня.

– Ничего не бойся. Они примут тебя… но не дай ему стать королём… ты знаешь… будет плохо… людям твоим. Плохо будет…

– Не думай… Я буду рядом, Джина. Обещаю, я буду рядом.

– Дерик… не ходи к нему… умрёшь ты… умру я… клянусь…

И всё становится тёмным. Непроглядным. Только страх, горечь и печаль наполняют моё сердце, бросая разум в пучину агонии, тюрьмы, в которую заточили без моего разрешения. Не спросили меня, хочу ли я этого. Нужен ли мне отдых. Никто не спросил, меня просто бросили, швырнули, как тряпку в угол, чтобы не мешала. От этого больнее…

Глава 40

Открываю глаза и сначала не понимаю, где нахожусь. Тёмные стены, алые простыни и очень знакомый аромат витает вокруг. Слишком знакомый, его вряд ли с чьим-то перепутаю. Дерик.

Переворачиваясь на спину, лёжа на огромной, безумно удобной и мягкой постели, потягиваюсь, чувствуя себя отдохнувшей, но желающей ещё немного поспать. Воспоминания возвращаются так же быстро, как и мой пульс повышается от страха. Бросаю взгляд на окно, за которым только мерцающие звёзды и непроглядная ночь.

Чёрт! Меня усыпили, и я всё пропустила! Всё важное!

Откидывая одеяло, обнаруживаю на себе только немного расстегнувшуюся на груди сорочку Дерика и свои маленькие белые трусики. Извращенец.

Голова немного кружится, когда я поднимаюсь на ноги. Мне бы ванную найти. Во рту, словно не мывшиеся год кошки поселились. А они моются?

Реджи, да соберись ты! Есть дела поважнее кошек!

Открываю одну дверь и сразу же нахожу небольшую ванную. Включаю свет и подхожу к зеркалу.

– Ну и пугало. – С ужасом смотрю на себя в зеркало.

Включаю воду и хватаю зубную пасту, пальцем чистя зубы. Тушь, тени и помада… всё это представляет собой теперь месиво на моём лице. Смываю косметику и пальцами приглаживаю волосы. Немного лучше.

Ощущая себя уже практически очень хорошо, в темноте оглядываю спальню и не нахожу своих вещей. Ничего, босиком уже приходилось ходить, да и вид у меня модный, если верить Инге. Она зачастую именно так и возвращалась домой, говоря, что она Кэрри и сбежала от жены мистера Бига.

Хмыкая себе под нос, выхожу из спальни, и мой живот громко урчит от голода.

Спускаюсь по лестнице, замечая, что свет включён, и аромат еды, а особенно жаренных помидор, становится невыносимым, просто до боли в желудке.

Такое чувство, что ничего страшного здесь не произошло. Ничего не изменилось. Никаких ссор не было. Так спокойно.

– Уже проснулась? Надеюсь, ты отдохнула, Джина.

Вздрагиваю от голоса Дерика и поворачиваюсь в сторону гостиной.

Он жив! Боже, он жив!

Непроизвольно мои губы расплываются в улыбке, и я несусь к нему, как больная идиотка. Обнимаю его и прижимаюсь к нему, радуясь ещё одной возможности его увидеть.

– Всё хорошо, Джина? – напряжённо спрашивает он.

– Ты жив… ты здесь… ты жив, – повторяю, немного отклоняясь назад и улыбаясь ему.

Дерик прочищает горло и выворачивается из моих рук. Ну да, вряд ли он рад этому так же, как я.