Запретный город

- За мной, - закричала дородная Элина, которая, видимо, имела в этом доме наибольший авторитет, - нужно спускаться в укрытие.

Старый лакей Ловар взял меня за руку и поволок в подвал. В каких-то сантиметрах от нас пролетело нечто отдаленно напоминающее стул. Я остолбенела, все вокруг казалось декорацией к концу света. Тут меня пронзила страшная догадка. Не может быть! Он ведь получил свое, зачем ему это делать? Но задумываться об этом не было времени, Ловар с силой потянул меня за руку и несколько мгновений спустя мы начали спускаться в укрытие. Последней шла Элина. Она заперла дверь и даже подперла изнутри. Всего в довольном большом подвале, где хранилась провизия, какой-то инвентарь и всякий хлам, нас собралось пятеро: кухарка Элина, лакей Ловар, служанка Алеся, горничная Фория и я.

Сюда практически не долетали какие-либо звуки сверху, казалось, что весь тот ужас, что творится наверху лишь плод нашего воображения. Однако, это было не так. Мы нашли здесь несколько старых стульев, потрепанный стол и расселись вокруг, а Алеся и Фория кинули прямо на пол какие-то старые одеяла и уселись там. Время тянусь как жвачка, но мы боялись выходить из своего укрытия. Я облокотилась на стол и незаметно для себя опять задремала.

Внезапно, меня разбудил резкий стук в дверь. Элия бросилась к ней и со всей возможной быстротой открыла. Я сощурилась от дневного света, ударившего прямо в глаза. Немного проморгавшись, я увидела на пороге лорда Такиша. Он дикими глазами оглядывал помещение. Наконец, он увидел меня и буквально слетел с лестницы. Негнущимися ногами он подошел ко мне и упал на колени. То, что я увидела в его глазах было сложно описать. Смесь дикого облегчения, раскаяния, отчаяния, обожания, боли и чего-то еще, что я уже не смогла бы описать никакими словами. Я была так потрясена, что даже не сразу сообразила, что он уже обнимает мои колени и положил на них свою голову. Несколько минут я сидела в нерешительности. Я видела, что с этом человеком произошло что-то такое, что изменило весь его внутренний мир, и что именно от меня теперь зависело сломать его, озлобить или вернуть к жизни. Мне вдруг стало его по-настоящему жаль. Мне стало совершенно безразлично, что он натворил до этого. Я опустила свою руку ему на голову и робко погладила. При этом из его глаз скатилась слеза. Только тут я заметила, что мы остались совсем одни, но страшно мне не было. Я видела, что этот человек отчаянно нуждается в утешении и просто сидела и гладила его волосы. Множество вопросов кружилось в моей голове, но ни один так и не сорвался с губ.

Мне трудно сказать, сколько времени мы так просидели, пять минут или пять часов, но постепенно Ивар пришел в норму. Поднял голову, с благодарностью посмотрел мне в глаза, поцеловал руку, которой я его гладила, встал и ушел.

Какая же странная штука жизнь, вдруг подумалось мне. Совсем недавно я ненавидела этого человека, считала адовым отродьем, а сейчас ничего кроме жалости не испытываю. Возможно, чуть позже это пройдет, но только что вместо того, чтобы послать его и отругать последними словами, я сидела и гладила ему голову. Нет, все-таки это не жизнь - странная штука, это просто я - мягкосердечная дура.

Глава 38 Заговор.

Как же он устал, ему хотелось только одного упасть на постель и хорошенько выспаться, однако, у него еще были дела. Странная сцена в подвале дома, где жила Алиса, все время стояла у него перед глазами. Почему-то у него было стойкое ощущение, что тогда она спасла ему жизнь. Выходя от нее, он ощущал себя каким-то очищенным, по-настоящему живым. Казалось, сегодня, она отпустила ему все грехи, очистила от грязи, которая налипла к нему во время этого нелегкого времени борьбы за власть. Конечно, это было не так, но ощущение легкости, которое осталось у него, было сродни тому, которое получает праведный человек после исповеди. Хотя на самом деле это, конечно, бред собачий. Однако, теперь одно он знал точно: ни за что на свете он не отпустит от себя эту девушку. Что бы там ни скрывал Тарий 13, чтобы там ни придумали эти мятежники, и как бы сильно она сама его не ненавидела. Он сделает все, что она стала его женщиной. И плевать ему, что это не волшебная любовь их народа. Пусть это будет обычная любовь людов, главное, что она ему нужна. Нужна как никто и никогда в этом мире. Где-то на задворках его сознания все же билась мысль, что таким образом, он сделает несчастной ее, ведь она любит другого человека. Однако, Ивар был слишком эгоистичен и слишком долго чувствовал внутреннюю пустоту, которую только сейчас заполнила эта невозможная Алиса Строганова. К тому же, он уже считал ее своей, а свое он не привык отдавать без боя.

С такими мыслями он вошел в императорский кабинет. По дороге как из воздуха возник Ротт, но Ивар этому не удивился: Ротт всегда старался быть рядом, если только сам хозяин не приказывал его оставить. В кабинете к его удивлению собрался весь совет. При его появлении все поклонились и, как всегда, заговорил лорд хранитель Олимпийских островов.