Запретный город

участие в этом бою, — сказал Малаглин. — Я только видел его конец. Но,

несмотря на то, что я не смог выйти на поле вовремя и побить этих гирканских

собак, мне удалось освободить долину, по крайней мере, от одной крысы,

спрятавшейся в моем дворце. Небрежным движением король бросил что-то под

ноги Конана. Отрезанная голова Ахеба, с чертами, застывшими в гримасе ужаса,

смотрела она на киммерийца.

— Ты хочешь остаться в Мантталусе и быть моим братом, как и братом

Сидрика? — спросил Малаглин, глядя в сторону, где его воины гнали кричащих

гирканцев.

— Благодарю тебя, король, — сказал Конан, — но я должен вернуться к

своим, и мне еще предстоит пройти долгий путь. Я отдохну в течение нескольких

дней и уйду. И все, о чем я попрошу жителей Мантталуса, таких же смелых и

храбрых, как и их королевские предки, так это дать мне немного пищи для

дальнейшего путешествия.

Запретный город Готхэн

После получения свидетельств о подготовке Гиркании к новой войне, Конан

добрался — не без препятствий — до Аграпура. В то же время правитель Турана

разослал гонцов в соседние королевства, с просьбой о немедленной встрече.

Властители Шема, Стигии, Заморы, Кофа, Кешана и Пунта вступили в тайное

соглашение всеобщей защиты в том случае, если гирканцы осмелятся нанести

удар по западным королевствам.

В это время, Конан отправился в Замору, в город Шадизар, где варвар

быстро растратил все свои недавно заработанные деньги. Киммериец принялся

искать какую-нибудь небольшую работенку, и даже подумывал о том, чтобы

вернуться в Туран, где его всегда щедро вознаграждали, когда наткнулся на двух

туранцев, пробирающихся в страну Узеров и везущих деньги для выкупа своего

друга. Конан между делом заметил, что знает эти области, а когда туранцы

узнали, кто он такой, они принялись упрашивать северянина, чтобы тот

проводил их через опасные земли за соответствующее вознаграждение. Конан

же никогда не отвергал предложенного ему кошелька с золотом...

1

Высокий туранец, называемый Брагханом, рисовал своим охотничьим ножом

какие-то линии на земле, говоря при этом отрывистым, что указывало на едва

сдерживаемое волнение, голосом:

— Я говорю тебе, Вормонд, что этот пик на западе и есть тот, на который мы

и должны были ориентироваться. Смотри, я нарисовал карту на песке. Эта точка

представляет наш лагерь. А эта вторая — пик. Мы зашли достаточно далеко на юг.

Теперь мы должны свернуть к западу.

— Заткнись, — буркнул Вормонд. — Сотри свою карту. Конан идет!

32

Быстрым движением открытой ладони Брагхан стер едва видимые линии,

и, вставая, ковырнул ногой в том месте, где была карта. Когда третий компаньон

их экспедиции подошел, Брагхан и Вормонд говорили и смеялись, как будто

ничего особенного не случилось.

Конан был чуть ниже ростом, чем его компаньоны, но его внешний вид не

теряется ни на фоне огромного тела Брагхана, либо немного более мелкого

Вормонда. Он был одним из тех редких типов людей, имевших стройную и

крепкую фигуру. Но его тело, также казалось мощнее и выше, чем у многих

сильных и могучих мужчин.

Северянин двигался с легкостью, которая свидетельствовала о его силе

вернее, чем его мощное и крепкое телосложение.

Варвар был одет, так же как и его спутники, за исключением головного

убора: похожий на обоих туранцев, но в отличие от последних горец вполне

вписывался в окружающую среду.

Конан Киммериец, казалось, был частью этих мрачных предгорий,

естественный здесь в той же степени, как и дикие кочевники, выпасающие на

склонах свой скот. Уверенность пристального взгляда и спокойные движения

указывали на близкое знакомство северянина с горными и враждебными по

отношению к цивилизованным людям областями.