Запретный город

— Этот туннель проходит прямо сквозь гору, — сказал Клонтар.

68

— До рассвета мы должны быть вне досягаемости от погони, потому что

даже если они поднимались и шли по кратчайшему пути через пик, то должны

были двигаться пешком, что займет у них всю ночь и весь следующий день. Если

же они решат обогнуть гору и пойти по близлежащему горному проходу, то это

займет у них еще больше времени. Их лошади также устали. Тем путем я

собирался вести Вормонда. Я не желал показывать ему туннель через гору. Но для

вас это единственный путь побега. Здесь есть еда. В определенное время года

здесь работают жрецы. В этих кельях имеются лампы.

Он указал на небольшую камеру, высеченную в скале сразу же позади входа.

Конан зажег несколько масляных ламп и передал их уркманам. Он не стал

поступать так, как требовала этого осторожность: самому пойти вперед и

исследовать туннель, прежде чем по нему пройдут его люди. Их погоня была

слишком близко. Варвар должен был поверить в то, что жрец также просто хочет

спасти свою собственную шкуру.

Когда все собрались внутри, Клонтар сказал запереть дверь большими

засовами из бронзы, толщиной с бедро человека. Полдюжины ослабевших

уркманов с трудом подняли каждый из них, но, когда они были на месте, Конан

был уверен, что никакое оружие легче, чем осадные тараны не сможет одолеть

многотонный вес двери, массивные бронзовые пороги и косяки которых

находились глубоко в твердой породе.

Киммериец подозвал Клонтара, чтобы тот ехал между ним и Снорином.

Уркман держал факел. У них не было никаких оснований доверять Клонтару,

несмотря на то, что жрец, казалось, был доволен тем фактом, что наконец-то

избавляется от богини, которую он боялся и ненавидел, хотя это означало для него

в то же время и отказ от мести.

Хотя все существо вело отчаянную борьбу, чтобы не упасть без сознания от

истощения, Конан был поражен тем, что увидел при свете факела. Киммериец

даже не мечтал, что такое место может существовать где-нибудь на свете.

Тридцать человек могло ехать рядом, плечом к плечу по проходу, подобному

пещере, свод которой в некоторых местах находился вне поля зрения. В других

местах сталактиты отражались тысячами сверкающих цветов.

Основание прохода и стены были гладкими, словно вручную

отполированный мрамор, и Конан задался вопросом, как много веков его должны

были быть вырубать в скале и оглаживать. Нерегулярно по обеим сторонам

прохода нерегулярно появлялись выдолбленные в скале кельи. Затем северянин

заметил и желтые проблески на стенах пещеры.

Свет факела показал невероятную правду. Все рассказы о горе Эрлика, как

оказалось, были правдой! Стены туннеля были плотно оплетены жилами золота,

которое удавалось выковырять из стены даже обычным ножом!

Уркманы увидев такую добычу, казалось, внезапно забыли об усталости и

начали проявлять к ней почти нездоровый интерес.

— Это место, откуда жрецы добывают золото, Конан, — сказал Снорин,

глаза которого интенсивно сверкали. — Позволь мне только вывернуть этому

старику пальцы, чтобы он сказал нам, где они скрывают то, что добывается из

стен.

Однако старый жрец не нуждался в помощи подобного рода. Он указал на

вырезанную в скале квадратную комнату, в которой стояли штабеля предметов,

имевших определенную форму; все они оказались слитками чистого золота. В

другом помещении они увидели примитивные печи, используемые для выплавки

руды и отливки драгоценного металла.

69

— Возьмите все, что вы хотите, — безучастно сказал Клонтар. — Даже

тысячи лошадей будет не достаточно, чтобы забрать все золото, что собрано здесь,

хотя мы едва углубились в золотоносную жилу.

Тонкие губы уркманов сжались от жадности, и в Конана вонзились

вопросительные взгляды горящих ястребиных глаз.

— У вас есть запасные лошади, — сказал северянин.

Этого было достаточно. Теперь никакая сила не смогла бы убедить уркманов,

что все это не было запланировано Конаном с самого начала, чтобы привести их к

обещанному им золоту. Они грузили свободных лошадей золотыми слитками,

пока киммериец не приказал им остановиться, для того, чтобы сохранить силы

животных. Затем они начали кромсать на куски мягкой металл и распихивать его

по карманам, засовывать за пояса, но штабеля из драгоценного металла, казалось,

оставались нетронутыми. Некоторые уркманы ругались в голос и плакали от

ярости, видя, сколько еще богатств они должны будут оставить.

— Конечно же, — обещали они друг другу, — мы вернемся сюда с

повозками и многочисленными лошадьми, и забрать все до последней крупицы.

— Собаки! — выругался Конан. — У каждого из вас уже есть состояние, о

котором вы даже никогда не могли мечтать. Вы шакалы, что объедаются падалью,