Запретный город

Мехи влил в себя огромный глоток белого вина, чтобы не выдать свое волнение. Неужто он ухватится за длань могучего союзника?

— Не понял… Ты о чем? Про это мелкое сообщество мастеровых говоришь?

Дактаир протер лоб пахучим платком из белой ткани.

— Я тоже поначалу думал, что оно ничего не значит… Но я был не прав. Мастера они, конечно, незаурядные, но важнее то, что это, как вы изволили выразиться, сообщество хранит тайны ключевой, жизненной важности.

— Тайны… какого рода?

— Не побоюсь ни велеречивости, ни преувеличений. Ибо речь о вечной жизни. Разве не братству Места Истины поручено готовить обитель, предназначенную для воскрешения фараона? И, чувствую я, кое-кому из братии ведом процесс преображения ячменя в золото, [7]не говоря уже об иных диковинах и чудесах.

— А прознать об этом получше ты пробовал?

— Не единожды, старший предводитель, но безуспешно. Место Истины подвластно лишь фараону и его визирю. Сколько раз я просил разрешения посетить это селение, столько раз власти мне отказывали. Я даже к приятелям из высших властных учреждений обращался — куда там. Селение недоступно.

— Тебе не кажется, что ты… ведешь себя опрометчиво?

— До меня уже не раз доходили подобные суждения на мой счет. Да, скажу вам, уже и в глаза смеются.

— Да и до меня такие сплетни доходили, но я-то твои разговоры слушаю. Потому что воспринимаю тебя всерьез.

Дактаир удивился.

— Мне очень лестно, старший предводитель, но, интересно, какие из моих доводов показались вам убедительными?

— Дело в том, что и для меня Место Истины — едва ли не главная забота. Как и ты, я хочу узнать, что прячется за высокими стенами этой деревни. И у меня тоже ничего не выходит. Раз тайну так охраняют, значит, дело это первейшей важности.

— Превосходное умозаключение, старший предводитель!

Мехи пристально поглядел на гостя.

— Какое там умозаключение!

— Так… как прикажете понимать?

— Я видел тайну Места Истины.

Ученый вскочил с кресла, руки у него дрожали.

— И… в чем она состоит?

— Не спеши. Я тебя заверяю в том, что тайна действительно существует, но без твоей помощи мне не обойтись. Вместе будем дознаваться, а дознаемся — вместе будем пользоваться. Договоримся?

26

Глазки Дактаира превратились в черные буравчики, сверлящие лоб Мехи так, словно пристальный взгляд ученого способен был проникнуть за эту преграду и увидеть тайные, самые сокровенные намерения старшего предводителя.

— Вы сказали — договоримся… Но о чем договариваться будем?

— Ты — блестящий ученый, но твои изыскания натыкаются на неприступные стены, те самые, что окружают Место Истины. По некоторым личным причинам я решил сделать все, что только в моих силах, чтобы уничтожить это устаревшее учреждение. Но прежде, чем оно погибнет, необходимо вырвать у него его сокровища и его тайные знания. Объединим же наши силы.

Ученый растерялся.

— У тебя — ум и знания, — продолжил Мехи, — но не хватает сил и средств. Вскоре в моем распоряжении окажется огромное состояние, одно из самых больших в Фивах. И я намерен употребить его на расширение своего влияния.

— Рассчитываете занять высокий пост в войске, полагаю? На самом верху?

— Ясное дело, но это всего лишь ступень. Египет дряхл и болен, Дактаир. Слишком долго правит страной Рамсес Великий. А он не более чем выживший из ума царек и впавший в детство вождь; слабоумному старичку просто недостает мозгов, чтобы предвидеть будущее и приуготовлять верные решения. Какое там! Что в дурную голову взбредет… Его царствование, которое все тянется, тянется и никак не кончается, ввергло страну в неподвижность и застой. И это опасно.

Лицо гостя мертвенно побледнело.

— Вы… выдумайте, что говорите!

— Я говорю и думаю ясно, а это качество необходимо, если метишь высоко.

— Да сам по себе Рамсес Великий — воистину памятник! Никогда не слыхал я ни единого слова хулы на его счет… Разве не он подарил нам долгие десятилетия мира?

— Мир не более чем передышка между столкновениями. Долгий же мир — недопустимо затянувшаяся передышка, преддверие войн, к которым Египет не готов, а если даже и готовится, то из рук вон плохо. Рамсес Великий скоро уйдет, а заменить его некому. При нем Египет закоснел и развитие его остановилось. Я это понимаю. И ты тоже. Займись продвижением новых мыслей, а я возьмусь за учреждения — вот что ляжет в основу договора между нами. А чтобы воплотить наши намерения в жизнь, мы должны стать хозяевами тех главных начал, которые составляют могущество Египта.

— Вы забыли про войско, стражу и…

— Говорю тебе — я ими займусь. Счастье и богатство фараона в своей основе имеют не отборные войска, но опираются на таинственную науку мастеровых, знающих, как создавать обители вечности и как получать золото… сколь угодно много золота.

Дактаир разволновался.

— Вы, я вижу, давно интересуетесь Местом Истины…

— Виденное мною — лучшее доказательство тому, что ни ты, ни я не ошибаемся насчет обширности его тайн.

— Больше вы мне ничего не расскажете?

— Будешь союзником?

— Это опасно, старший предводитель, очень опасно…