Запретный лес

– Сама голову ломаю. Окрест снуют, а к нам ни ногой. Их тама тьма шныряет. Хуже, в деревне солдаты – десятеро, а того, кто верховодит, сержантом кличут; сидят они в «Счастливой запруде». Слыхала, как они тама злословят, покуда к кирке ходила, и ежели по их дурным языкам судить, то разницы никаковской, что Монтрозовы воины, что оградители Ковенанта – всё едино.

На следующий день оба встревожились еще больше. Приход наводнили солдаты, и среди них оказались те, кого Дэвид поносил в Гриншиле. Наверное, они рассказали о его сказанных сгоряча словах, потому что, когда Дэвид проходил мимо трактира, ему мрачно смотрели вслед. Более того, от Изобел он слышал, что основное войско Лесли движется в сторону Вудили и сам победоносный генерал остановится в их деревне. И где же ему обосноваться, как не в доме пастора? В любой момент врагу может открыться, кто прячется в гостевой комнате священника.

К полудню Дэвид принял решение. Раненого надо любыми способами перевезти. Но куда? Калидон станет как проходной двор, кроме того, до него дошли вести, что на дороге выставят дозор на случай, если лэрд попытается укрыться в своих владениях… На холмах не затаишься, Риверсло обыщут в первую очередь, да и хозяин за стаканчиком не удержит язык за зубами… И тут Дэвида осенило. А как же Меланудригилл, в который и в добрые времена никто не пойдет? Надо обладать завидной храбростью, чтобы искать пристанища в его заколдованной чащобе, но Марку Керру смелости не занимать. Дэвид застал солдата равнодушно зевающим над томиком де Ту[111].

Керр лишь улыбнулся, услышав об опасности:

– Я мог бы сам догадаться, что скоро тут будут кишмя кишеть солдаты Лесли. Может, доведется мне с Дэйви рядышком поспать? По поводу веры мы вряд ли сойдемся, но не отрицаю, воин он достойный… Говорите, пора мне съезжать; так оно и есть, хотя вряд ли на каком постоялом дворе согласятся приютить такого, как я, человека, столь высоко ценимого недругами.

Дэвид рассказал о Меланудригилле, и Керр одобрил идею:

– Большой лес. Я слышал легенды о нем по всему течению реки, да только не верю я бабкиным побаскам… Говорите, там черное колдовство, сами его видели? Но мне никакой разницы. Страшусь я лишь одних чудодеев – тех, что идут строем в войске Дэйви Лесли. Подыщите мне лежанку в укрытии да оставьте немного поесть, чтоб дожил я до поправки, и будет мне покойно и в Меланудригилле, даже если все ведьмы Шотландии станут отплясывать вокруг меня под волынку Диявола.

Дэвид понимал, что увозить гостя надо сегодня ночью, но не знал, как это осуществить. Он не решался посвящать в тайну никого, включая Риверсло и Амоса Ритчи, ибо все в низовьях Шотландии ненавидели Монтроза. Они с Изобел могли сами попытаться препроводить роялиста в Лес: Изобел была крепкой старухой, но имелось множество забот помимо этого: подготовить кров, принести еду, продумать, как навещать больного. От жителей Вудили помощи ждать не стоило.

Вдруг он вспомнил про Катрин Иестер.

Он очень долго не допускал подобной мысли. Ему не хотелось звать ее туда, где творилась скверна. Ему опять стало не по себе, и он в гневе отмел эту возможность… Однако в голове забрезжила новая идея. Лес – колыбель порока, но не станет ли сие место чище и не развеются ли его чары, если оно послужит доброй цели? Воображение нарисовало грубое, но честное лицо Марка Керра с искрящимся весельем взором, Дэвид представил, как солдат будет спать и трапезничать там, где проходили полуночные бесчинства, отчего зловещая aura чащи стала развеиваться… К своему удивлению, думая о Марке в лесу, он опять принялся представлять Катрин, но на сей раз это не казалось кощунством. Кавалерист сражался вместе с ее дядей… он служил тому же делу, коему присягнула и она… она женщина, она преисполнена сострадания… она его единственное спасение… Еще до наступления сумерек Дэвид направился в Калидон.

Он ожидал, что в замке будут войска, а возле него он увидит охрану, и заранее придумал связанное с пасторским долгом дело, объясняющее его приход туда. Но внезапно обнаружил, что в Калидоне всё довольно спокойно: у ворот, как всегда по вечерам, суетились люди, двери были нараспашку, сама Катрин прогуливалась возле башни. Она радостно и удивленно поспешила навстречу Дэвиду.

– У вас здесь солдаты? – вполголоса спросил он.

Она кивнула в сторону дома, служившего когда-то сторожевой крепостью:

– Вон там, трое, пришли вчера ночью. Явились пьяные, приволокли на поводу двух измотанных женщин… Мы приняли их довольно радушно, чего не скажешь об их отношении к нам. Джок Доддз заманил их в Совиное Гнездо – мы так называем то место – и поил их аскебашем[112] и крепким элем, пока те не свалились на пол. Мы их заперли. Они час как проснулись и теперь беснуются там, но придется им кричать долго и громко, пока их голоса услышат: дверь в Совином Гнезде такая толстая, что и отряду не справиться.

– Но сюда прибудет сам Лесли. Придут еще войска, и как вы объясните, что взяли пленных?

Девушка весело рассмеялась: