Запретный мир

Комната поднялась на высоту плеч, и тогда Бел де Фей, совершив сумасшедший прыжок, глубоко всадил конец шпаги в узкую прореху между звеньями цепи. Цепь треснула, дернулась и намертво зажала шпагу.

– Держитесь! – истошно завопил Бел, вцепляясь в рукоять.

Гунь Ситцен, поднявшись на хвосте, обвился вокруг его колен. Баган Скунс вцепился в лодыжки.

– Деби! – орал Бел, которого уже начало приподнимать. – Дебора!

Две маленькие руки обхватили его шею, сцепившись в замок под подбородком, две ноги в ботинках с железными застежками сжали его бока, и через мгновение Дебора Анчи повисла на спине Белавана.

Запястья де Фея попытались выскочить из предназначенных природой пазов, когда на них навалилась тяжесть четырех тел.

Чуть не вывернув шею, Бел кое-как оглянулся. Сквозь белые кудряшки прижавшейся лбом к его уху Деби он увидел всего в метре позади грохочущего каблуками по металлу Зигрию Матхуна. Голова Зигрии находилась примерно на высоте лодыжек де Фея.

В этой ситуации он был беспомощен как младенец, практически ничего не мог сделать – кроме одного.

Бел поджал ноги.

Зацепив теменем кисточку на хвосте Гуня Ситцена и потревожив шерсть на пятках Багана Скунса, Матхун, словно разъяренный волосатый метеор, пронесся под ними, проломил невысокие перильца и, взмахнув руками, провалился в узкое пространство между краем площадки и основанием Круглой Стены.

Наблюдавшая за развитием событий с кучи камней у моста Гладия Хахмурка поджала губы, размышляя о том, что если с исполнителями у нее не сложилось, то с начальством и того хуже.

Именно этот момент солнце избрало для того, чтобы явить краешек своего сиятельного лика над вершиной Круглой Стены.

Первый его прямой луч, радостно устремившись вниз и расплываясь на ходу вследствие дифракции и других атмосферных дел, внезапно озарил мир Цилиндра.

Он накрыл сотканным из света тюлевым покрывалом лес Харпулко вокруг старого замка и сам старый замок, заискрился на влажных крышах города Недотычки – в частности, на крыше одного очень пострадавшего в эту ночь дорогого борделя, – осветил обугленное пепелище Большого Сруба Асьгарда, полоску Хаоса у основания Стены и хамелеонов среди развалин. Он заиграл золотыми сполохами на бурлящей поверхности воды и заставил Гладию Хахмурку прикрыть глаза ладонью.

Луч пробрался в небольшую пещеру где-то на половине расстояния между Дном и Внешними Полями, пещеру, из которой кто-то наблюдал за происходящим в длинную подзорную трубу…

Он сделал отчетливо видимым странное металлическое сооружение с горбом-наростом, установленное на самой вершине Стены, и через круглый иллюминатор в его верхней части пробрался в круглую комнату. Там Посвященная Шанго и Антон Левенгук также наблюдали за происходящим посредством стереомониторов с синхронизированным изображением, сигналы передавались из наружных и внутренних видеокамер фуникулера.

Этот первый прямой луч разгорающегося нового дня высветил на темном фоне Стены комнату-коробку с гроздью висящих под ней тел.

Скрипя своими металлическими сочленениями, кабина фуникулера медленно ползла вверх.

ЧАСТЬ 2 СТЕНА: ПО ВЕРТИКАЛИ – ВВЕРХ

К вершине было не взнестись очам,

А склон был много круче полуоси,

Секущей четверть круга пополам.

Как бы, отстав, не потеряться вам!

Данте Алигьери

Здесь тепло и водятся призраки.

А еще здесь тихо и все покрыто тонким налетом розового цвета. Концентрация надпространственной энергии такова, что сущности из Шелухи (Клипата, Глуби, Обманки – каждый волен именовать отхожее место родного мира по-своему) прорывают вероятностный пласт. Сущности частенько забредают сюда сквозь упорядоченные причинно-следственные связи и в виде нелепых лиловых призраков болтаются по углам помещения.

Впрочем, углов здесь нет – их не может быть по законам геометрии, ведь трехэтажное строение с полупрозрачными стенами имеет форму цилиндра.

Человек, который в одиночестве жил здесь, не обращал на призраков ни малейшего внимания. Именно он создал устройство, по вине которого произошла катастрофа, стянувшая группу разрозненных миров в подобие виноградной грозди. Человек этот, без сомнения, умен, но в то же время он – умственный импотент. В том смысле, что ум его достаточно изощрен и эрудирован в некоторых узких областях знания, но при этом начисто лишен фантазии, воображения.

А кроме того, он мужчина увлекающийся. Недавно очередная страсть охватила его, и потому сейчас пол второго этажа заставлен всевозможными тренажерами, на которых хозяин комплекса что-то такое вытворял, а что и ради чего – ведомо лишь ему одному, хотя эти упражнения уже привели к растянутым связкам и поврежденному сухожилию.

Иногда он спал, иногда ел, иногда копался в приборах, контролирующих прокачку энергии, и на протяжении всех этих занятий (кроме, конечно, сна) беспрерывно что-то бормотал, бубнил, напевал, трумтурурумил себе под нос.

А иногда хозяин выходил наружу и смотрел вниз.