Запретный мужчина

Корхес не просто обладал располагающей внешностью и хорошо подвешенным языком. Это был тридцатилетний мужчина почти что ангельской наружности, с вдумчивыми, прозрачно-серыми глазами, необычайно мягкими, аристократическими манерами, прекрасным, глубоким голосом и артистическим складом характера. Не прилагая к тому никаких усилий, он умел очаровывать и серьезных, деловых мужчин, и романтических, искренних женщин, и детей, которые обычно чувствуют в человеке фальшь. Первых он поражал основательностью своего ума и благородной сдержанностью речи, вторых обволакивал вниманием, с третьими был смешлив и ребячлив.

…Впервые Санчес отправил Федерико на дело с напарником, Хосе Цунигой, испанцем по происхождению.

В обязанность Цуниги входила тщательная проработка плана похищения Хермана Гальярдо; причем необходимо было организовать это похищение так, чтобы полиция и родные Гальярдо были уверены в его гибели.

Сначала Цунига решил провести эту операцию в Каракасе. Выдав себя за рекламного агента, проник в дом Хермана Гальярдо и из разговоров со слугами узнал, что Херман с семьей намерены завтра поутру покинуть Венесуэлу и перебраться в Колумбию.

Тогда Цунига внес в первоначальный план изменения.

Он позвонил Санчесу и попросил его выслать себе в помощь какого-нибудь «не слишком нужного боссу человека». Он так и выразился: не слишком нужного; Санчес на том конце провода усмехнулся в усы. Стало быть, догадался он, Цунига решил предъявить полиций «труп Хермана Гальярдо», и Санчес должен решить, кто из его людей годится на эту роль. Такой человек нашелся в ближайшем его окружении, в охране: свои люди в полиции сообщили Санчесу, что этот парень, Рикардо, работает осведомителем у окружного прокурора, давно занимающегося делами, связанными с поставкой в страну кокаина и дальнейшей его перевозкой.

Ничего не подозревающий Рикардо тут же вылетел в Каракас.

Встретив его в аэропорту, Цунига тотчас же помчался вместе с ним прямо к дому Гальярдо, где в условленном месте их дожидался Корхес.

— Только что отчалили всем семейством, — сообщил Федерико. — Надо поторопиться, чтобы не упустить их из виду.

— Не упустим, — сказал уверенно Цунига. — Нам ведь известно, что они направляются в Колумбию.

— А вдруг Гальярдо в последний момент переменил свои планы? — высказал опасение Федерико.

— Это не беда. Мы догоним его еще в пределах города, — заявил Цунига, включив предельную скорость.

Отправляясь в Венесуэлу, Рикардо получил указание во всем слушаться Цунигу, а потому никаких вопросов не задавал. Пока ему было ясно только то, что они преследуют какого-то Гальярдо с семейством.

Преследование длилось до самого вечера, пока Гальярдо не остановился на ночлег в небольшом мотеле вблизи колумбийской границы.

Тотчас же Цунига связался по радиотелефону с частной авиакомпанией, где его звонка уже ждали.

— К утру самолет должен быть готов, — коротко сказал в трубку Цунига.

Корхесу он велел отправиться в мотель и снять номер, по возможности, вблизи номера Гальярдо.

— Наверняка он снял люкс, — предположил Федерико. — И мне тоже не помешает несколько часов отдохнуть с комфортом.

Вместе с Цунигой они вышли из машины, оставив в ней Рикардо, которому во всей этой операции отводилась весьма плачевная роль. Цунига в деталях изложил свой план Корхесу.

Согласно этому плану выходило, что они с Рикардо глубокой ночью проникнут через окно гостиной люкса в спальню. В запасе у них имеется что-то вроде пиротехнических средств: иллюзия пожара будет полной. В это же время Федерико должен поджечь в коридоре, у двери люкса, дымовую шашку и выскочить на улицу с тем, чтобы позже явиться спасителем семейства Гальярдо. Херман, разумеется, будет прыгать из окна спальни последним: в эту минуту Рикардо выскочит из гостиной и нанесет ему удар в затылок. Затем явится из гостиной сам Цунига, ударом в висок уложит на месте предателя Рикардо, обольет его тело бензином, подожжет и, открыв дверь, втащит бесчувственного Хермана в номер Федерико, Когда явятся пожарные, в номере Гальярдо все должно полыхать, но на соседние номера огонь перекинуться не успеет. Цунига прибавил, что к тому моменту, как Федерико примется обихаживать безутешную «вдову» Гальярдо и ее семейство, они с бесчувственным Херманом успеют пересечь венесуэльскую границу. И далее Федерико волен импровизировать, как Бог на душу положит — обольщать «вдовицу», ухаживать за уродиной-воспитанницей, жениться на Эстеле ди Сальваторе, которая примчится на помощь погорельцам, или обольщать ее дочь Ану Росу.

— Словом, твоя роль — наиболее красивая, — заключил Цунига. — Впрочем, такой красавчик, как ты, и должен играть героев.

Когда Ирене Гальярдо сообщили, что обгоревшее тело ее мужа Хермана нашли у двери номера-люкса, она не произнесла ни слова, не проронила ни единой слезы и даже не заметила, как оказалась в больнице.

Рядом с ней неотлучно находилась медицинская сестра.