Запретный мужчина

— Не знаю, с чего начать, — заговорила после долгого молчания Ирена, — все это очень страшно… Последнее время Херман был словно чем-то напуган. Эстела, он что-то скрывал от меня. Мне кажется, то, о чем он напряженно думал в последние дни, и то, что его тревожило, как-то связано с его прошлым… Это был не отъезд, а побег. Не знаю, от кого и зачем мы бежали. И вот Хермана больше нет… Эстела, у меня ничего не осталось!

— У тебя остались дети и Милагритос, — возразила Эстела.

— Да, дети, я помню. Помню… Если бы не они, я бы хотела закрыть глаза и уже не открывать их…

— Как все это произошло? — поглаживая Ирену по руке, спросила Эстела. — Я читала газеты, но все же?

— Постоянно пытаюсь вспомнить… Что вспомнить, сама не знаю… — Ирена сжала руками виски, — какой-то странный пожар… ни с того, ни с сего… Мы спали, и вдруг — дым, вспышки огня, напоминающие чем-то фейерверк, столб пламени в углу, и вот комната объята дымом… На одном окне загорелась штора. Другое Херман не мог открыть, и пришлось выбить стекло… Но самое странное случилось потом…

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Эстела.

— Он должен был выпрыгнуть следом за нами, — наморщив лоб, Ирена вглядывалась куда-то в стену, точно пытаясь все это заново увидеть, — но что-то ему помешало… Что-то или кто-то…

— О чем ты говоришь? Человек, который помог вам, Федерико Корхес, видел, как было дело. У него сложилось впечатление, будто Херман зачем-то решил вернуться…

— Нет! Нет! — перебила ее Ирена. — Возможно, он и помнил о том, что в секретере лежит сумочка с моими драгоценностями, но он не отошел от окна, это я помню точно! Он как будто упал…

— Упал? Он потерял сознание из-за дыма?

— В тот момент он не мог потерять сознание, он стоял перед самым окном. Он упал, не оборачиваясь, понимаешь… ну как будто его кто-то ударил сзади. Я помню, он откачнулся и упал. Он никуда не отходил, поверь мне! Он никуда не отходил от окна!

Эстела с жалостью смотрела на нее и больше не перебивала. Пусть выговорится, хотя говорит она явную чушь. Кто мог нанести удар Херману, если в люксе они были одни? Все это — лишь больное воображение Ирены. Она, бедняжка, еще не скоро придет в себя.

— Ты мне не веришь? — уловив что-то такое в лице Эстелы, сокрушенно промолвила Ирена. — Не веришь, да? Ты больше веришь какому-то никому не известному Федерико…

— Ирена, он пытался спасти Хермана… Он и вам помог оказаться на земле, — сказала с укоризной Эстела.

— Я не помню его… Да, какой-то человек принял от Хермана из окна детей и помог выпрыгнуть нам с Милагритос… да… Так он говорит, что Херман отошел от окна?

— Он это видел собственными глазами.

— Он лжет! — гневно вскрикнула Ирена.

— Зачем ему лгать?.. Да и я говорила с ним — это настоящий, благородный человек, он не станет сочинять… Ты не в себе, Ирена.

— Зачем ему лгать? — машинально повторила Ирена. — Да, зачем ему лгать?! В самом деле, зачем?..

— Успокойся, дорогая. Ты сейчас не в себе…

— Да, — глаза Ирены горели лихорадочным огнем. — Да, мне надо успокоиться. Вернуться в свой дом и попытаться взять себя в руки.

Эстела отвела глаза.

— Родная моя, — тихо проговорила она. — Мне придется сообщить тебе еще кое-что неприятное. После вашего отъезда ко мне пришла Онейда и сказала, что адвокат Оливейра по просьбе Хермана продал ваш дом. Вы будете жить у меня…

Глава 21

Пилар не имела привычки читать газет, но иногда от скуки за утренним кофе просматривала их, особенно если завтракала в кафе.

И сегодня, усевшись на террасе, заказав, как всегда, стакан апельсинового сока, булочку, джем и кофе, она взяла лежащую на столике газету и лениво развернула ее. В глаза ей бросились крупные буквы:

«Сеньор Алонсо Альварес ищет пропавших жену и сына.»

Далее следовали словесные портреты, предположительное место пребывания пропавших — горы — и обещание вознаграждения за любые сведения.

Действительно, со времени отъезда сеньоры Альварес прошло уже больше двух недель. Когда она не пришла во вторник к Альберто, — он, зная эскападу Флоры, которая все-таки нашла в себе мужество признаться в содеянном, счел это вполне естественным. Поэтому они с Пилар всячески корили Флору, оборвавшую единственную нить, которая могла бы привести их к успеху. Но при этом оба прекрасно понимали всю бессмысленность своих укоров: что сделано, то сделано, обратно не повернешь. С тех пор Пилар по-прежнему навещала виллу Альваресов, но ни разу так и не увидела ни сына, ни сеньоры Альварес. И все они сообща решили, что, находясь в тяжелом нервном состоянии, сеньора просто избегает выходить из дома. Но вот теперь выясняется, что она в него и не возвращалась…