Запретный мужчина

Корхес был неплохим шахматистом, в свободное время даже развлекался составлением шахматных задач, которые позже отыскивал у известных мастеров, гроссмейстеров, асов в мире шахмат.

Все люди, включая Санчеса, для него, Федерико, — шахматные фигуры.

Он может составлять интереснейшие комбинации, которые не разгадает и самый изощренный ум.

Он будет передвигать их внутри шахматного поля, в пределах своей игры, как ему вздумается.

Кое-кого следует нейтрализовать, кое-чьи позиции укрепить. Все это будет весьма интересно.

Но вот что за фигура Ана Роса, это ему еще неясно…

Самое загадочное существо в этом доме, она вызывает в нем любопытство тем, что не делает никаких движений в его сторону. А между тем Федерико без ложной скромности сам себе мог признаться в том, что женщина перед ним устоять не может. Просто одну можно одолеть лаской, с другой следует повести себя, напротив, последним хамом, третьей напеть что-то про ее возвышенную душу и оригинальный ум, четвертую тронуть жалостными историями из своего несчастного детства, пятую поразить циничным умом, шестую заинтриговать ледяным видом… и так далее. Все они только и ждут того, чтобы мужчина покорил их сердце. Женщины, которую нельзя соблазнить, не существует, немного терпения и фантазии — и самая целомудренная, самая суровая и красивая из них — твоя. Замужняя или девственница, женщина жаждет лишь одного: чтобы ее ценили, чтобы ей расточали комплименты, чтобы ее, хотя бы на словах, ставили выше всех ее сестер, настоящих, прошлых и будущих.

Так думал Корхес. Но в глубине души он не мог не признаться самому себе, что независимость, с которой держалась Ана Роса, равно как и ее красота, несколько смущали его. И что он уже много времени потратил на обдумывание, как бы подобрать к ней ключик. Но тем интереснее будет игра!

— Сеньор, вам помочь?

…Официантка с испугом смотрела на его руку, с которой капала кровь.

Федерико проследил за ее пристальным взглядом и усмехнулся. Он так увлекся мыслями об упрямой Ане Росе, что и не заметил, как хрустнул в руке стакан с выпитым ромом.

…Хорошая примета!

Управляющие отелями, отчитавшись перед Эстелой, только что разошлись.

Вошла секретарша и доложила:

— Ваша дочь, сеньора.

И тут же вошла Ана Роса. Она редко навещала мать в ее офисе, поэтому Эстела, увидев ее, не на шутку встревожилась.

— Что-то случилось?

— Решительно ничего, — пожала плечами Ана Роса, — просто дочь пришла пригласить свою мать спуститься в бар и выпить по стакану сока.

— Добро пожаловать, — настороженно сказала Эстела, — а сок нам Рената принесет сюда. Пожалуйста, Рената.

— Хорошо, сеньора.

— Садись, дорогая, в это кресло, — проговорила Эстела.

— Нет, — возразила Ана Роса, — дай мне немного посидеть в твоем кресле, за твоим рабочим столом. Хочу почувствовать себя хозяйкой…

— Не самое лучшее ощущение, — освобождая для дочери свое кресло, призналась Эстела, — столько забот…

— А не пора ли нам с Даниэлем облегчить твои заботы, мама? — вдруг спросила Ана Роса.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, видишь ли… Мы оба болтаемся без дела…

— А между тем вы единственные мои наследники? — продолжила Эстела.

— Мы об этом помним, мама, — усмехнулась Ана Роса, — но дело не в этом… Пора бы и нам с моим братцем заняться чем-то стоящим… Ты бы могла нас ввести в курс твоих дел. Лично я готова начать с самой нижней ступеньки гостиничной иерархии. Уволь свою Ренату, я буду приносить тебе по утрам газеты и кофе и отвечать на телефонные звонки.

Снова вошла Рената с высокими узкими бокалами в руках.

— Ваш сок, сеньора. Ваш сок, сеньорита…

Едва она закрыла за собой дверь, как Ана Роса продолжила:

— И с этим я справлюсь. Я сумею принести тебе стакан сока из бара. Что скажешь, мама?

— Скажу, что увольнять Ренату нет необходимости. Мне нужен секретарь. Я сама не справляюсь с наплывом бумаг. У Ирены большую работу с документами вела ее подруга Пилар. Прежде она ничего не смыслила в таком деле… Ты тоже смогла бы научиться… Но скажи, отчего тебе вдруг захотелось поработать?

Ана Роса слегка улыбнулась.

— Просто надоело сидеть дома и бить баклуши, — уклончиво ответила она.

Эстела пристально посмотрела на дочь.

— Тебя, наверное, удручает присутствие Ирены и ее детей в нашем доме?..

— Немного, — призналась Ана Роса, — но я понимаю, ты не можешь иначе.

— Может, ты испытываешь неловкость оттого, что у нас оказался совершенно чужой человек — Федерико Корхес?

Ана Роса слегка покраснела и сделала полный оборот на вертящемся кресле, чтобы скрыть свое смущение.

— Отчего же? Все от него в восторге…

— Все, но не ты? — спросила Эстела.

— Мама, я вообще редко прихожу в восторг от людей, — пробормотала она.

— Это я заметила.

— Нет, — медленно проговорила Ана Роса, — я не имею ничего против Корхеса. Он меня не достает. Он ведет себя, кажется, достаточно тактично. Много времени проводит с детьми. Вчера возил их на пляж, а вечером, я слышала, что-то читал им вслух…

— Что читал? — с любопытством поинтересовалась Эстела.

— Кажется, это были стихи… Что-то о танцующей луне, которая уводит за собою ребенка…