Запретный мужчина

— Доктор Монкадо? Вас беспокоит сеньор Альварес. Из полицейского управления мне сообщили, что мой сын нашелся. Но больше они ничего не знают. Я хотел бы узнать от вас подробности.

— Поздравляю! Вы сообщили мне радостную весть! Я благодарен вам за сообщение! Мне не известны никакие подробности, потому что я узнал об этом только сейчас — от вас.

— Неужели сеньора не позвонила вам?

— Нет, никаких звонков от нее не было. А сведения ваши достоверны?

— Сам не знаю, но надеюсь, что да. Я поздравляю и вас, доктор Монкадо, — спохватился Альварес. — Если вам станет что-то известно, позвоните, пожалуйста, мне.

— Непременно, сеньор Альварес.

Вот уж это было совсем странно. Чтобы Монкадо ничего не знал? Чтобы сеньора Пилар не позвонила ему в первую очередь? В том, что она не известила его, Альвареса, не было ничего удивительного. Они ведь даже не знакомы, у нее могло не быть его телефона. Но чтобы не позвонить отцу ребенка?..

А что, если с самого начала это было похищение? Что, если теперь злоумышленники осторожно дают о себе знать, пытаясь прощупать почву, выяснив, что он заинтересован и в жене, и в ребенке? Или по дороге что-то случилось с сеньорой Пилар? Или она не хочет никому отдавать сына и теперь скрывается?.. Может, стоит позвонить сеньоре Флоре? Хотя она никогда не была надежным источником, но, может, на этот раз скажет ему что-то определенное?

Альварес порылся среди бумаг и отыскал телефон Флоры.

Карлотта терпеливо ждала, понимая, что пока никаких новых сведений у Алонсо нет.

Альварес набрал номер несколько раз, но у Флоры никто не отвечал. Тогда он вновь перезвонил Альберто и спросил, где можно найти Флору.

— Я точно не знаю, — ответил тот, — но, кажется, они вместе с Пилар собирались ехать в Венесуэлу.

— Ну что? — спросила Карлотта.

— Пока ничего, — отвечал Альварес, с трудом выходя из задумчивости.

— Я вижу, ты занят, и надолго, — сказала Карлотта, — но, если что, позвони.

— Непременно, — отозвался Альварес, рассеянно кивнув ей на прощание.

«Придется заводить кота», — думала Карлотта, спускаясь по лестнице.

«Неужели она увезла Хулито в Венесуэлу?» — думал Альварес, обхватив голову руками.

Глава 35

Пилар с Хулито выбрали для возвращения самый длинный путь, продлевая нежданные каникулы. Пилар хотелось получше узнать своего мальчика, хотелось, чтобы он привык к ней. Перемены в его судьбе были так резки и неожиданны, что ей хотелось дать ему время, как-то смягчить и облегчить переход в новую жизнь.

Хулито относился к ней доброжелательно, охотно разговаривал, но мыслями постоянно возвращался к Амаранте, беспокоясь о ее здоровье, собирался написать ей, послать рисунки. Пилар утешала мальчика, стараясь сделать разлуку менее болезненной. Она удивлялась тому, что нисколько не ревнует сына к Амаранте. Наоборот, Пилар испытывала к сеньоре Альварес чувство благодарности и еще, пожалуй, признавала в ней старшинство, надеясь обращаться к ней за помощью и советом. Именно поэтому у нее и устанавливались товарищеские отношения с сыном. Для них обоих Амаранта была безусловным авторитетом, они оба готовы были ее слушаться, и вместе с тем чувствовали, как сладостно иногда уклониться от исполнения повседневного долга и пожить немного по собственной воле.

Хулито был несказанно удивлен, обнаружив, что Пилар — его теперешняя мама — сама не прочь отклониться от строгого соблюдения распорядка: например, мама Амаранта сказала, что ему пора приступать к учебе, а мама Пилар предложила еще немного поколесить по горам. Это обстоятельство и послужило залогом их близости, совершенно новой и непривычной для мальчика.

Пилар открывала их схожесть в самых неожиданных для себя вещах, и эта схожесть удивляла ее и радовала. Оказалось вдруг, что они с сыном любят одни и те же блюда, так что с обедами и ужином у них проблем не было. Оба искренне наслаждались бегущими за стеклом машины пейзажами и наперебой указывали друг другу то на подсолнух, то на живописный домик, то на причудливое облако или сумрачную скалу.

Обоим было по душе вот так неспешно странствовать, ночевать в небольших гостиницах, перекусывать в кафе и глядеть вокруг во все глаза, делясь впечатлениями. Мальчик не расставался с альбомом, и там появлялись все новые и новые наброски: крестьяне, ослики, базары, деревеньки. Хулито хотелось зарисовать все. Он собирался составить потом из своих рисунков отчет об их путешествии для мамы Амаранты.

Но как ни приятно было для Пилар это путешествие, а все же приходилось подумывать и о возвращении. Хулито пора возвращаться в колледж, он и так уже пропустил немало занятий.

— Ты любишь свой колледж? — спросила Пилар.

День уже клонился к вечеру, они выехали из предгорий, твердо решив завтра повернуть к Мадриду.

— Люблю, — ответил Хулито. — Я уже соскучился без товарищей. Хотя больше всего люблю рисовать.

— А дополнительные уроки рисования ты берешь?

— В детстве меня учила мама, потом приходил учитель, а сейчас у меня и времени на рисование нет.

— Думаю, ты нашел бы время, появись у тебя учитель, — лукаво засмеялась Пилар.

— Я тоже так думаю, — засмеялся в ответ Хулито.