Запретный мужчина

Положив трубку, Рамирес стал в который раз анализировать сложившуюся ситуацию. Если предположить, что похищение Валерии организовал Санчес, то мотив у него для этого был весьма серьезный. Получив известие об аресте Карлоса, он должен был обрадоваться. Но тут Валерия спутала все карты: улетела в Каракас. Это неприятно, однако не опасно, покуда Карлос находится в тюрьме. Но алиби, представленное Валерией, по сути, снимает с Карлоса подозрение и в убийстве Манчини, а не только собственного отца. Этого Санчес допустить не может. Но времени на обстоятельную подготовку похищения у него нет, поэтому он решается на такой достаточно дерзкий и необычный вариант. Все вроде бы логично. Только для этого кто-то должен был непременно находиться в доме Эстелы ди Сальваторе, там узнать о намерениях Валерии и сразу же позвонить Санчесу, Или — решиться на похищение без его санкции. Но в этом случае тот человек все равно должен был располагать соответствующими полномочиями, полученными от Санчеса раньше. Кто же этот человек? Портас утверждает, что, кроме Корхеса, посторонних лиц в доме ди Сальваторе сейчас нет. Мог, конечно, зайти какой-нибудь случайный гость, но маловероятно, чтобы он подслушал разговор, происходивший в комнате Ирены Гальярдо. Прислуга тоже отпадает: все эти люди живут в доме много лет, и не раз доказали хозяевам свою преданность.

Итак, остается Корхес. Возможно, к гибели Хермана Гальярдо он, действительно, непричастен. Но в том злосчастном мотеле он оказался явно не случайно. Санчес мог послать Корхеса в Венесуэлу, чтобы тот следил за Херманом Гальярдо, оказавшимся в ловушке, и докладывал шефу о его дальнейших шагах. Неудача Гальярдо-старшего была весьма на руку Санчесу: брак Валерии с сыном наркодельца сразу же становился проблематичным. Корхес следовал за машиной Гальярдо до мотеля, а затем, когда случился пожар, спас всех, кроме главы семейства…

Рамирес понял, что он запутался в своих предположениях. Ведь Санчесу не выгодна была смерть Хермана Гальярдо. Его бы устроило, если бы отец Карлоса остался жив, но получил срок за торговлю наркотиками.

— Ладно, пока очень много неясностей, — пробормотал устало Рамирес. — Надо сперва выяснить, знакомы ли Корхес и Санчес, а затем уж выстраивать всякие версии.

Глава 58

После разговора с Рамиресом Портас решил переговорить с обитателями особняка Эстелы ди Сальваторе, чтобы попытаться у них навести справки о Корхесе. Когда-то прокурор Темес охарактеризовал Эстелу ди Сальваторе как самое благоразумное и здравомыслящее существо во всем доме, поэтому Портас решил начать свои расспросы именно с нее.

Мариела провела Портаса в комнату Эстелы. Это был ее рабочий кабинет, обставленный в чисто спартанском духе: стол, на котором были телефон и компьютер, несколько кожаных кресел, полки с какой-то справочкой литературой и небольшой диван составляли всю его обстановку.

— Я постараюсь отнять у вас не слишком много времени, сеньора, — сразу сказал Портас.

— В таком случае, приступим к делу, — вежливо, но решительно предложила Эстела. — О чем вы хотели расспросить меня?

— Не о чем, а о ком, — слегка улыбнувшись, поправил ее Портас. — Речь пойдет о Федерико Корхесе.

Лицо Эстелы выразило недоумение.

— Право, не ожидала… Я думала, вы станете задавать мне вопросы относительно Карлоса или Хермана… А об этом сеньоре… я, право, не знаю, что вам сказать…

— Мне бы следовало упрекнуть вас в некоторой непоследовательности, — Портас попытался смягчить эти слова интонацией. Вы не знаете, что сказать о человеке, которого сами поселили в своем доме?.. Это звучит по меньшей мере странно.

— Мне не кажется, что я поступила легкомысленно, — возразила Эстела, — пока ничего, кроме добра, я от этого человека не видела… И все же, как ни странно, охарактеризовать его я не берусь. Мои домашние прониклись к нему доверием, следовательно, и у меня нет причины ему не доверять…

— Веский довод, — заметил Портас.

— Для меня — вполне, — настороженно ответила Эстела.

— Простите, все ли в доме испытывают к этому человеку те добрые чувства, о которых вы упомянули, сеньора?

Эстела некоторое время колебалась. Ей претила мысль, что какими-то своими словами она может косвенно опорочить человека, который лично ей симпатичен, бросить на него тень подозрения, но еще более ненавистна была Эстеле ложь.

— Нет, не все, к сожалению. Я не разделяю воззрений одного близкого мне человека, поскольку этот человек пережил тяжелое потрясение и не может адекватно реагировать на действительность…

— Речь идет об Ирене Гальярдо? — Портас задал этот вопрос почти вкрадчивым тоном — ему очень не хотелось вспугнуть Эстелу.

— Да, об Ирене… Но, повторяю, я с ней не согласна. Ирена познакомилась с сеньором Федерико при весьма трагических обстоятельствах, вы, безусловно, в курсе…

Портас кивнул. Теперь он напряженно всматривался в лицо Эстелы.