Запретный мужчина

Пилар и впрямь ждала этих слов. Мечтала о них, особенно когда оставалась одна в своей крошечной уютной квартирке. Она ложилась на пушистый плед, закидывала руки за голову и мечтала, как они будут жить с Карлосом. Наверное, жить они будут в Испании. И перед ней тянулись мадридские улицы, мелькали лица мадридских знакомых. А может, все-таки в Венесуэле? И она видела перед собой Каракас. А ее мальчик? Вряд ли он будет жить с ними постоянно. Разве что на каникулах. Она прекрасно помнила рассказы Ирены о своих проблемах с Мартикой и находила, что Ирена с Эстелой пришли к самому мудрому решению: у девочки будут две мамы. Вот пусть и у ее сына будут две мамы. Так что же, значит, им придется путешествовать?..

Но когда Пилар оказывалась с Карлосом лицом к лицу, мечты ее как-то тускнели и расплывались, и уже возникали совсем другие ощущения. Она чувствовала, что никак не может к нему приблизиться. Даже давным-давно в молодости, когда они ссорились и злились друг на друга, их отношения были теплее и ближе. Теперь в Карлосе появилось что-то, что не мешало ему быть внимательным, ласковым и любезным, но делало его совершенно недостижимым. Будто бесконечная водная гладь раскинулась между Пилар и Карлосом, и Пилар плыла по ней, плыла и никак не могла добраться до берега. Карлос наконец-то был свободен, был ничей, и не собирался становиться чьим-то.

— Альберто нужно поговорить с Пилар, — прервал Карлос уговоры Амалии. — У него, похоже, есть какие-то новости о мальчике.

— Конечно-конечно, поезжай, моя девочка, — встрепенулась Амалия. — Я так тебя понимаю, так понимаю! Я и сама… — и она кивнула головой на Карлоса, желая сказать, что она и сама не так давно вернула себе сына.

— Ты должен наконец устроить свою жизнь, сынок, — заговорила Амалия, когда Пилар с Альберто уехали. — Тебе нужна семья. Не можешь же ты всю жизнь прожить бобылем!

Карлоса насмешило слово «бобыль», мама употребляла иногда такие забавные, такие простонародные выражения, но они нравились ему, они придавали ее речи крепость и убедительность.

— Конечно, мамочка, семья мне просто необходима, — охотно согласился он. — Но не моя в том вина, все как-то не складывается.

— С Пилар у тебя все сложится, — твердо заявила Амалия, решив ковать железо, пока горячо, — поверь моей материнской интуиции. Пилар любит тебя. Знакомы вы не первый год, оба многое пережили, накопили житейский опыт, вам будет легко друг с другом. Сейчас ты, Карлос, должен вместе с Пилар бороться за ее ребенка, это должно стать для тебя самым важным делом, и оно сблизит вас. Карлос, ты должен сделать это еще и потому…

— Почему? — без большого интереса поддержал разговор Карлос.

— Из-за Альберто, — Амалия, видя, какая тесная дружба связывает мужчин, решила нажать и на этот рычаг. — Прошлое не всегда в помощь настоящему. У Альберто чудесная жена, и ей наверняка не очень-то по душе все происходящее. Если Пилар отдадут мальчика и если она останется с ним одна, Альберто будет всячески помогать ей и сыну. Тогда выйдет, что у него одновременно две семьи, а это никак не порадует Кати, и очень осложнит жизнь всем троим.

— Кати достаточно разумная женщина, чтобы все понимать.

— Она и понимает, но ум, мой дорогой, зачастую не в ладу с сердцем. Ей тяжело, поверь мне, ей очень тяжело, как бы хорошо она ни держалась.

— Вполне возможно, — вынужден был согласиться Карлос, вспоминая напряжение Кати при встречах с Пилар, и слезы на глазах сегодня, — но ведь Альберто — психотерапевт, он, конечно же, ей поможет!

Амалия только руками всплеснула: до чего же наивны эти мужчины!

— То-то Кати столько времени жила у Ирены и собиралась развестись с Альберто! То-то много было от него помощи! А теперь, когда у них все наладилось, когда Альберто понял, какое сокровище послала ему судьба, в их жизнь вдруг вторгается прошлое и занимает неправомерно большое место! Ты должен заняться этим, Карлос! Это твой долг перед собой! Это твой долг перед другом!

— Но, мамочка… — попытался было возразить Карлос и осекся.

Все, что говорила Амалия, выглядело, безусловно, правильно и справедливо, но при этом почему-то совершенно не убеждало Карлоса. Он впервые почувствовал, что кроме материнской безоглядной, нерассуждающей любви существует еще и родительская власть, и это было ему неприятно. Основана эта власть на страстном желании видеть своего ребенка счастливым и благополучным, и, чтобы добиться для него счастья, в ход пускаются все средства. Едва Карлос подумал об этом, как Амалия тотчас же подтвердила его умозаключение, прибегнув к еще одному аргументу.

— А Хермансито? Разве ты не скучаешь по нему? Так вот, этот мальчик может заменить тебе потерянного сына. Ты должен признать, Карлос, что Хермансито для тебя потерян. Мой тебе совет: займись мальчиком Пилар, и ты увидишь — всем будет хорошо, все будут счастливы. Подумай на сон грядущий о моих словах. — Амалия нежно поцеловала помрачневшего сына и ушла к себе в спальню.