Запретный мужчина

— Да, я понимаю тебя. Ты хочешь быть уверенной в успехе операции, а для этого тебе необходимо знать кое-какие подробности.

— Вот именно.

— Ладно, слушай, — не слишком охотно согласился Родриго. — Этот неудачливый курьер появился в международном наркобизнесе совсем недавно. Нам известна его кличка: Саддам, хотя внешность он имеет вполне европейскую и даже, я бы сказал, славянскую. Признаюсь, нас этот Саддам заинтересовал еще до того, как мы с тобой вознамерились попортить кровь Херману и Карлосу Гальярдо.

Он на мгновение прервал свою речь и, пристально посмотрев на Яриму, продолжил в другом, весьма жестком тоне:

— Надеюсь, тебе понятно, что сейчас мы переступаем некую черту в наших отношениях? К людям, осведомленным в моих делах, я вынужден предъявлять очень жесткие требования. Лучше бы тебе не знать того, что я сейчас расскажу, но если ты настаиваешь, то имей в виду: любому, кто проболтается пусть даже по неосторожности, нечего рассчитывать на мою пощаду.

— Родриго, ты можешь на меня положиться, — от волнения у Яримы пересохло в горле, и голос ее прозвучал неестественно глухо.

— Ладно, ты не волнуйся, — пожалел ее Родриго. — Я вовсе не собирался тебя запугивать. Просто предупредил.

— Я все именно так и поняла, — откашлявшись, более уверенно произнесла Ярима.

— Итак, кто же этот Саддам? Родился он в России, в бывшем Советском Союзе. Полукровка: отец — русский, а мать — какой-то восточной национальности, словом, мусульманка. Отец был высокопоставленным чиновником и пристроил сына в советское посольство в Ираке. Оттуда, наверно, и пошла кличка — Саддам. Потом этот шустрый юноша оказался с русскими войсками в Афганистане. Разумеется, интендантом. И однажды — исчез. Пропал без вести. А через несколько лет вернулся в Россию под другим именем и с измененной внешностью. Для этого ему понадобилось сделать пластическую операцию. Однако к тому времени на его родине все переменилось, империя распалась, и для таких предприимчивых людей, как Саддам, наступила благодатная пора. Он с размахом развернул свой наркобизнес, имея доступ к дешевому сырью в Средней Азии, а также в Афганистане. Вскоре ему удалось выйти на европейский рынок, но тут, как известно, все сферы влияния давно поделены, а потому Саддам согласился некоторое время побыть на вторых ролях в одной из весьма могущественных корпораций. По сути, эта фирма перехватила Саддама у нас. Можно сказать, увела прямо из-под носа… — Родриго зло сверкнул глазами, однако через мгновение продолжил в спокойном повествовательном тоне: — Как ты понимаешь, нас тоже интересует дешевый российский рынок, где все можно скупать едва ли не задаром. В свою очередь фирма, прибравшая к рукам Саддама, перешла дорогу колумбийским наркодельцам, которые в последнее время получили монополию на продажу наркотиков в Соединенных Штатах. Далее все было лишь делом техники: Колумбия граничит с Венесуэлой, а потому связи между деловыми людьми этих стран весьма обширные… Словом, это колумбийцы провалили Саддама. А мы, наоборот, пришли ему на помощь, для чего предварительно нейтрализовали наших конкурентов в Европе. Но не заставляй меня рассказывать, как мы это сделали! — Родриго умоляюще посмотрел на Яриму и весело рассмеялся.

— Не буду заставлять, не буду, — улыбнулась Ярима. — Значит, если я верно поняла, ты вытащишь из тюрьмы этого Саддама, а он даст показания против Хермана.

— Да, совершенно верно. Мы натравим на Хермана Темеса, а уж тот обрадуется случаю прижать Гальярдо к стенке. Они ведь давние враги. Темес не может себе простить, что в свое время не сумел уличить Хермана в торговле наркотиками.

— Но он и сейчас не сможет доказать вины Хермана, если у него будут только показания этого Саддама, — заметила Ярима. — Прости, мне кажется, тут ты не до конца все продумал. Конечно, тебе надо получить Саддама, и ты его таким образом получишь. Но Херману Темес всего лишь немного потреплет нервы. А мне, да и тебе, нужно совсем другое: чтобы Херман опять исчез с горизонта Ирены, а Карлос занял его место.

— Если бы ты дала мне возможность вставить хоть слово, то я бы объяснил, как собираюсь избавиться от Карлоса и вернуть тебе Хермана.

— Прости, я поторопилась.

— Прощаю. А теперь скажи, не помнишь ли ты случайно одного итальянца по прозвищу Сверчок?

— Помню! Такой неказистый с виду, но очень коварный. Его фамилия Манчини или Манкини. Он работал когда-то на Хермана.

— Манчини, — подтвердил Родриго.

— Так при чем здесь он?