Запретный огонь

Леди Энн Катбертсон с припухшими, покрасневшими глазами сидела на краю кровати, прижав к носу обшитый кружевом носовой платок. Тетушка сердито вздыхала в ответ на ее горестное сопение.

— О Боже! Прекрати хныкать. Ты бесхарактерная, Энн. Малодушная. Слезами делу не поможешь! — возмущалась леди Вера, пересыпая речь французскими словечками.

— О чем она думала, пригласив нас сюда без его ведома? — всхлипывала леди Энн, — Никогда я не оказывалась в таком неловком положении… никогда меня так не оскорбляли.

— Какая разница? — пожав плечами, по-французски бросила леди Арбонвиль-Катбертсон. — Не имеет значения, Эта женщина настоящая барракуда.

— Говорите по-английски, тетя! — резко сказала, леди Энн. — С тех пор как тридцать лет назад вышли замуж за дядю Саймона, вы были во Франции только дважды. Ни к чему подчеркивать это, особенно теперь, когда мы в состоянии войны. Удивительно, что нас еще куда-то приглашают при вашем поведении!

— Ах, но моя душа осталась французской, — не удержалась тетушка.

— Мы немедленно уезжаем, — объявила леди Энн, — надо упаковать вещи. — Где эта ленивая горничная? Говорила я, что не следует нанимать прислугу без рекомендаций. Вы не можете принять всех заблудших, которых найдете у нашего порога. Странно, что нас во сне не убили.

— Отчаявшиеся обходятся дешевле.

— Это еще неизвестно, тетя Вера. Мне она не нравится.

— Не имеет значения, — ответила графиня. — Слуги в этом доме научат ее, как должна себя вести горничная благородной дамы. Времени для этого будет предостаточно. Мы останемся здесь, и ты будешь бороться за своего мужчину.

— Он не хочет меня, тетя Вера. Любому болвану понятно, что он любит леди Ларк. — Энн вытерла глаза и снова засопела в носовой платок.

— Ерунда. Она опозорена, она никто. У нег нет ни денег, ни земли. Что она принесет в этот союз? Если бы не покровительство его сиятельства, она осталась бы в том ужасном месте, откуда пришла, или в каком-нибудь приходе. Возможно, она здесь отрабатывает свои долги. О браке и речи быть не может. Тебе, с твоим состоянием, она не конкурент. Он хочет взять ее в любовницы, — передернула плечами леди Вера. — Для этого она годится, поскольку далеко превосходит так называемых райских птичек из Лондона и вряд ли наградит его сифилисом.

— Это бесстыдство! Я не собираюсь сидеть за столом с любовницей моего мужа независимо от того, насколько она для этой роли подходит. Я этого не вынесу.

— Такова жизнь, милая. Ты это знаешь и обрадуешься такому варианту, как только он уложит тебя в постель. Поверь мне, ты не захочешь каждую ночь терпеть на себе его горячее, потное тело. Кроме того, тебе не придется сидеть с ней за столом. После свадьбы его матушка передаст бразды правления домом тебе и переедет во вдовий дом.

Леди Энн задумалась. Перед ее внутренним взором возник колдовской образ Кинга. Перспектива оказаться в постели с этим мужчиной была весьма привлекательна. Она действительно влюблена в него? — анализировала свои чувства Энн. Безусловно, она увлечена, но кого бы не привлекла такая роскошная добыча? Любовь можно взлелеять. Этот вариант вполне приемлем, ее время уходит. Это уже ее третий сезон, а претендентов на ее руку не видно. В четвертый раз выставлять себя на ярмарку невест неловко и неприлично, придется надеть чепец старой девы. Представив себя в чепце и тусклых туалетах, она ужаснулась.

Слезы снова хлынули у нее из глаз. Она всегда была плаксой, застенчивым и ранимым созданием. Тетя Вера права. Нужно сражаться за своего мужчину. Она как никогда близка к победе, чтобы позволить какой-то жалкой компаньонке отнять вожделенный приз. Но хватит ли ей стойкости, и стоит ли цело усилий? Мысль о вынашивании ребенка, о боли, о том, что супруг сделает с ее телом, пугала Энн больше, чем она осмеливалась показать.

— Ну-ну, милочка, что тут раздумывать? — по-прежнему вставляя французские словечки, сказала тетушка, возвращая ее к действительности. — Знаешь, в браке все взаимно. Как только ты родишь ему наследника, можешь тоже завести возлюбленного, только действуй осмотрительно. Все, чего он ждет от тебя, — это сын. Такие отношения в наши дни здесь вполне приемлемы.

Ба, да мы во Франции целую вечность так живем. Ты слишком романтичная, Энн. Размечталась о любви? Вздор! Любовь — для крестьян.

Леди Энн хотела возразить, но послышался тихий стук в дверь. На пороге появилась опоздавшая служанка и, опустив глаза, присела в реверансе.

— Где ты была, Бидди? — строго спросила леди Энн. — Час обеда давно прошел. И почему у тебя такое красное лицо? Отвечай!

— Это все лестницы, миледи, — ответила горничная, — здесь их гораздо больше, чем в лондонском доме.

— Она здесь всего несколько часов, а уже спуталась с каким-то лакеем под лестницей! — взорвалась леди Вера. — Только посмотри на нее!

— Что ж, придется ей теперь спуститься по этим многочисленным лестницам и принести воду для моей ванны. Тетя, вы наконец поняли, как дорого обходится дешевое?