Запретный плод

– И вы последовали их советам? Они помогли вам одолеть огонь и воду?..

– Да. Поначалу я была очень наивной. Все мне казались ангелами...

Она вновь улыбается.

– Пришлось набить немало шишек, прежде чем стала немножко разбираться в людях. Я переиграла с дюжину мелких ролей, прежде чем мне доверили главную роль в «Я так хочу». Я уж не говорю о том времени, когда меня занимали только в массовке. Словом, я вовсе не в одночасье «проснулась знаменитой». «Я так хочу» – это результат долгих и упорных трудов.

– Вы ведь не учились в актерской школе?

– Я не могла себе этого позволить.

– Разве вы не слышали о стипендиях для одаренных студентов?

– Как ни странно – нет. Когда я приехала в Лондон, я вообще ничего и никого не знала. Верьте – не верьте, я была такой невинной простушкой...

– Вы из Йоркшира?

– Да.

– Вы никогда не рассказываете о своей юности.

– Не о чем говорить. Юность – белая страница, на которой жизнь со временем пишет свои строки. Я ничем интересным не занималась, ничего интересного собой не представляла, покуда не стала актрисой. Только тогда и началась настоящая жизнь...

– Начало – трудная штука?

Тонкая рука наносит тушь на ресницы.

– Порой, – говорит она, – мне казалось, что я никогда ничего не достигну. Я начала карьеру с самого низа, мне пришлось карабкаться очень долго и упорно, прежде чем я смогла подняться так высоко.

– Следовательно, вы, как мисс Эванс, – самородок, актриса от бога?

– Может быть, и так.

– Это уже сказано было до меня. Мне хотелось бы услышать от вас о том, как вы адаптировались после кино на сцене? Кино ведь, как известно, делается с помощью монтажа – режиссер может склеить что угодно. А спектакль творится на глазах публики. Камера может обмануть. Но театральная публика – живой свидетель, она не даст себя провести. Это требует от актеров особого мастерства. О вас в этом смысле отзываются очень высоко. Если вы специально не учились, откуда взялось это мастерство?

– Я училась, наблюдая за другими актрисами. Ища свой путь в профессию, я работала билетершей в кинотеатре. Бесконечные киносеансы стали для меня настоящей школой актерского искусства. Глядя подряд самые великие и очень плохие фильмы, картины замечательных мастеров – от Антониони до Циннемана, я поняла очень многое. То же самое с театром. Я ходила смотреть Пегги Эшкрофт, Ванессу Редгрейв, Джона Гилгуда, Алека Гиннеса – опять и опять, в одних и тех же ролях и других. Многие из них я просто выучила наизусть. Так что, когда я сама стала играть в этих пьесах, у меня не было проблем с текстом.

– Правду ли говорят, что вы всегда слушаете только одного режиссера – ваш внутренний голос?

– Роль режиссера в театре чрезвычайно важна. Люди платят деньги не за то, чтобы смотреть постановку такого-то или другого режиссера. Они идут смотреть на любимую звезду. Только актер способен привлечь публику. То же самое в кино. Мало кто ходит туда «на режиссера» – если это не кто-нибудь из самых знаменитых, вроде Хичкока, Уайлдера или Лина. Но кто-то должен управлять процессом. Это закон. Вся хитрость в том, чтобы не выпячивать этот факт, чтобы не нарушить хрупкую целостность вещи.

– Из-за этого и возникают ваши разногласия с режиссерами?

– Да, но если речь идет действительно о серьезных нарушениях.

– А как вам работается с Джоэлом де Сантисом?

– Легко. Мы старые друзья. Джоэл начинал в театре, а потом отправился в Голливуд. Мы с ним сделали две мои самые удачные ленты. Теперь, когда он вернулся в театр, я не могу назвать никого, с кем бы мне так хотелось работать над этой пьесой. Пьесу написал южанин, она рассказывает о семье южан, о женщине с Юга. Джоэл родился на Миссисипи. Он знает, что к чему.

– Для вас это важно?

Мисс Кендал буквально пригвождает меня взглядом к креслу. Дурак, откровенно говорят ее глаза. Не следует сомневаться: каждое слово в легенде об этой женщине – истинная правда. Не хотел бы я невзначай очутиться на ее пути.

– Женщина обязана быть стойкой, иначе мужчины сметут ее с лица земли, – продолжает она. – Я отвоевала свое место под солнцем. И приложила к этому немало сил.

– Но вам, наверное, помог брак с главой студии, на которой вы работали. Кое-кто осмеливается предположить, что это был весьма дальновидный шаг с точки зрения карьеры.

– Наболтать можно что угодно. Фильм «Я так хочу» сначала принес мне «Оскара», а уж потом мужа, – хладнокровно парирует она. – Он целых пять месяцев не решался отдать мне эту роль. Хотел снимать известную актрису. Я доказывала, что готова к ней, что набралась достаточно опыта, играя всякую муру, причем совершенно безропотно. Я завоевала право играть Анну. Я заручилась поддержкой студии, потом уломала и его. Я была готова играть и заставила его согласиться с этим. В результате я принесла компании «Оскара» – впервые за восемь лет работы студии!

– И кучу денег. Ваши гонорары возросли.

– Само собой. «Оскар» резко повышает планку.

– Значит, неправда, что после двух кассовых неудач ваша ставка уже не выражается шестизначной цифрой?