Запретный плод

Он нахмурился, глядя на свою запись, будто в ней было что-то не так.

Я решила ему помочь.

— Не надо хмуриться. Вы все правильно записали.

Он посмотрел на меня, и лицо его было чуть бледновато.

— Я вернусь. Проследите, чтобы сообщение к нему попало.

Он снова слишком быстро кивнул, глаза за очками были расширены.

Ронни открыла дверь и пропустила меня вперед. Потом вышла, прикрывая тыл, как телохранитель из плохого фильма. Когда мы оказались в главном зале церкви, она рассмеялась.

— Кажется, мы их напугали.

— Брюса напугать легко.

Она кивнула, глаза ее сияли.

Мимолетный намек на насилие, убийство — и он рассыпался на части. Когда «вырастет», ему предстоит быть вампиром. Да уж.

После полумрака церкви солнце ослепляло в буквальном смысле. Я прищурилась, поднеся ладонь к глазам. Уголком глаза я уловила движение.

— Анита! — вскрикнула Ронни.

Мир замедлился. Сколько угодно времени я могла пялиться на человека с пистолетом в руке. Ронни влетела в меня, валя нас обоих на землю и назад в церковь. Пули стукнули в дверь, где я только что была.

Ронни копошилась у меня за спиной возле стены. Я вытащила пистолет и лежала на боку возле двери. Сердце колотилось в ушах, но я все слышала. Шуршание ветровки было как помехи в радиоприемнике. Я слышала шаги человека вверх по ступеням. Этот сукин сын приближался.

Я подалась чуть вперед. Он поднимался по ступеням. Его тень упала внутрь. Он даже не пытался прятаться. Наверное, думал, что я не вооружена. Ему предстояло убедиться в обратном.

— Что там такое? — спросил издали Брюс.

— Сиди на месте! — заорала ему Ронни.

Я не сводила глаз с двери. Из-за того, что старина Брюс меня отвлекает, я себя под пулю не подставлю. Ничего не имело значения, кроме тени в дверях, кроме остановившихся шагов. Ничего.

Он вошел прямо внутрь. Пистолет в руке, глаза обшаривают церковь. Дилетант.

Я могла бы коснуться его стволом.

— Не двигайся. — «Стоять!» — слишком по-киношному. «Не двигайся» — кратко, спокойно и по-деловому. Я и сказала: «Не двигайся».

Он повернул только голову.

— Ты Истребительница.

Он говорил тихо и нерешительно.

Надо ли отрицать? Может быть. Если он пришел убивать Истребительницу — определенно.

— Нет, — сказала я.

Он стал поворачиваться.

— Тогда это она.

Он поворачивался в сторону Ронни. Черт!

Он поднял руку и стал целиться.

— Не надо! — крикнула Ронни.

Поздно. Я выстрелила ему в грудь почти в упор. Эхом отдался выстрел Ронни. Мужчину ударом оторвало от земли и отбросило назад. Рубашку залило кровью. Он влетел в полуоткрытую дверь и выпал спиной вперед. Только ноги остались видны.

Я нерешительно прислушалась. Не было слышно никакого движения. Я выглянула за дверь. Он не шевелился, но все еще стискивал в руке пистолет. Направив на него свой пистолет, я стала приближаться. Дернись он только, я бы всадила в него еще пулю.

Выбив у него пистолет ногой, я пощупала у него пульс на шее. Пусто. Nada. Мертв.

У меня были патроны, которые могли свалить вампира, если он не очень стар и если выстрел будет удачен. Пуля пробила дырочку с одной стороны, но другая сторона груди отсутствовала. Пуля сделала то, что должна была: разлетелась и создала очень большое выходное отверстие.

Голова была откинута на сторону, и на шее виднелись два укуса. Но как бы там ни было, он был мертв. От сердца его не осталось даже сколько-нибудь, чтобы нанизать на иголку. Удачный выстрел. Дурак-любитель с пистолетом.

Ронни стояла в дверях с бледным лицом. Пистолет ее был направлен на покойника, и руки дрожали, хотя и еле заметно.

Она почти улыбнулась:

— Обычно я днем не ношу пистолета, но сегодня знала, что буду с тобой.

— Это оскорбление? — спросила я.

— Нет, констатация, — ответила она.

С этим я не могла спорить. Я села на холодные камни ступеней — в коленях была слабость. Адреналин из меня вытекал, как вода из разбитой чашки.

В дверях стоял бледный Брюс.

— Он… он пытался вас убить.

Его голос подсел от страха.

— Вы его узнаете? — спросила я.

Он только мотал головой резкими и быстрыми движениями.

— Вы уверены?

— Мы… не потворствуем насилию. — Он сделал судорожное глотательное движение и треснувшим голосом прошептал: — Я его не знаю.

Страх, кажется, подлинный. Может, он его действительно не знает, но это не значит, что покойник не был членом церкви.

— Вызовите полицию, Брюс.

Он стоял столбом, уставясь на труп.

— Полицию вызови, о'кей?

Он посмотрел на меня остекленевшими глазами. Не знаю, понял он или нет, но он пошел внутрь.

Ронни села рядом со мной, глядя на автостоянку. Кровь текла по белым ступеням тонкими струйками алого.

— Боже мой, — шепнула Ронни.

— Ага, — отозвалась я. Пистолет до сих пор был у меня в руке. Кажется, опасность миновала. Кажется, его уже можно убрать.

— Спасибо, что успела меня отпихнуть, — сказала я.

— Всегда, пожалуйста. А тебе спасибо, что пристрелила его раньше, чем он меня.

— Не за что. Кстати, ты от него тоже кусок отхватила.

— Не напоминай.

Я посмотрела на нее пристально:

— Ты как?

— Сильно и всерьез перепугана.

— Понимаю.