Запретный плод для нимфы, или Нимфы против Нагов (СИ)

— И все же я виню, прежде всего, Василиина! — глаза бабушки Эвелины мгновенно высохли и гневно сверкнули. — Он прекрасно знал, потому что мы это никогда не скрывали, что тысячу лет назад, для того, чтобы стать членами цивилизованного мира, род Шермонт — отказался от покровительства паучьей богини Ллос и перешел под покровительство ее злейшего врага — богини Суири, потому что покровительство богини ночного светила не требовало от поклоняющихся ему кровавых жертв. Он знал, что Ллос[1] не простила предательства и прокляла наш род бесплодием. И знал также, что Суири не нашла способ отменить проклятие, но сумела обойти его с помощью артефакта-оберега королевства, наделив его свойствами еще и артефакта продолжения рода. Ты помнишь, Эдвард, что сказал этот гад, когда мы попросили его позволить нам провести обряд венчания так, как это традиционно делали все наши предки, держась в четыре руки за Посох? Ты помнишь, что он нам ответил?

— Помню, — кивнул король Дроуляндии, — он сказал нам, зачем мне помогать вам, плодить себе же новых врагов…

— И после этого он еще и добавил, что, мол, вы ведь и сами знаете, что хороший враг — это мертвый враг! — напомнила ему моя бабка, — И, знаешь, что?

— Что?

— Он был прав в этом! — зло констатировала она.

— В чем прав? О чем ты, Эви? — нахмурился двоюродный дед.

— В том, что хороший враг — это мертвый враг! — ответила она.

В этот момент раздался чей-то жуткий хохот, и я проснулась. В комнате было совершенно темно, о такой темноте, говорят: «так темно, что хоть глаз выколи». И тут я вспомнила, что сегодня была одна из тех ночей, когда Суири умирала, чтобы родиться заново. Другими словами, сегодня была единственная ночь в месяце, когда от заката и до рассвета на планете — правила паучья богиня Ллос. Вдруг, что-то соскочило с моей подушки, совершенно беззвучное и абсолютно невидимое, и вполне возможно, что мне это только показалось, а, на самом деле, на моей подушке ничего и не было, но я все же была уверенна, что там что-то было. И еще этот сон, который был слишком ярким и слишком реалистичным, чтобы быть обычным сном.

[1] Поклонение богине Ллос требует кровавых жертвоприношений, в жертву обычно приносятся либо дроу-добровольцы-фанататики либо захваченные враги. Жертва должна быть принесена обязательно ритуальным ножом, имеющим форму паука, восемь лапок которого являлись лезвиями. Церемония жертвоприношения, согласно культу, должна проводиться ежемесячно в полнолуние и обязательно на поверхности планеты, а не под землей. Таким образом, поклоняющиеся Ллос посылают откровенный вызов богине Суири, злейшей сопернице Ллос, которая в своем учении осуждает кровавые ритуалы.

Глава 17

Так как согласно учебному расписанию утром ожидалась контрольная по зельеварению, то я воспользовалась моим незапланированным ранним пробуждением и последовавшей за ним бессонницей для того, чтобы еще раз повторить пройденный учебный материал. Более того, в своих мечтах — я видела себя и Присциллу, не спеша вплывающими в лабораторию зелий и снадобий минут так за пятнадцать — двадцать до звонка, и спокойно, без суеты и толкотни, выбирающими себе самый покладистый из котелков (да, да, котелки у нас практически все с весьма несговорчивым характером), отбирающими необходимые травы и водоросли, а также дополнительные необходимые ингредиенты, и самое главное, занимающими наилучшие места в лаборатории (естественно это те, которые находятся как можно дальше от бдительно-недремлющего преподавательского ока). И, вначале, ровно до того момента как мы с Присциллой приблизились к корпусу нашего факультета и заметили Эрика с Мариной, все шло по упомянутому мной выше сценарию. И нет, увидев Эрика с Мариной, меня не ослепила ревность, меня ослепила сначала подозрительность, а затем как волной цунами накрыла обида. Дело в том, что этим утром они с Мариной выглядели скорее не как парочка влюбленных, а как парочка сообщников, причем нечто важное сообщал ей он, а она внимательно его слушала. Более того, Эрик резко замолчал, когда заметил нас с Иллой, приближающихся к ним. Ну, и что, по-вашему, я еще могла подумать? Вот-вот и я тоже заподозрила то, что он делится с Мариной секретной информацией, полученной от меня накануне, той которую поклялся не разглашать.

— Каро! Илла! Привет! — кивнул нам Эрик.

— Привет! — небрежно бросила ему моя подруга. Я же задрав подбородок вверх, сделала вид, что не замечаю его, потому что смотрю в другую сторону. Но тут же за это поплатилась, потому что на пути у заносчивой нимфы, то есть меня, совершенно не случайно (по причине того, что он всегда здесь был) оказался бордюр. И лететь бы мне в свободном падении в мягкие, но холодные черноземно-травянисто-водянистые и оттого не особо располагающие к интиму объятия матушки земли (по причине прошедшего ночью да и сейчас все еще моросящего дождя), если бы…