Запретный плод сладок

— Как это случилось?

Она обвила его руками за шею, инстинктивно еще сильнее прильнула к нему в поисках тепла и защиты. Его объятия стали крепче. Сочувствие и нежность, исходящие от него, проникали в ее исстрадавшееся сердце, потихоньку облегчали щемящую тоску. Клер никогда не думала, что мужчина способен на такое сострадание, которое смягчит боль ее потери.

— Лейкемия. Джейсон почти два года болел, а потом я его потеряла.

Она зарылась лицом ему в шею. Тейт прижимал ее так крепко, что они словно стали одним целым, и она не сказала бы сейчас, где его тело, а где ее.

— Это стало самым страшным испытанием в моей жизни.

— А что твой бывший муж? — осторожно спросил он.

— Он вовсе не смог с этим справиться.

— Если я тебя правильно понял, он предпочел устраниться, вместо того чтобы поддержать тебя, когда тебе это было нужнее всего. — Тейта душила ярость.

Она слегка откинулась, чтобы видеть его лицо.

— Именно в этом я обвинила его, когда он перестал приходить к Джейсону в больницу. Его не было рядом несколько последних, самых тяжелых месяцев. Уже тогда я знала, что с нашим браком покончено, хоть и не хотела признаваться себе в этом. Все надеялась, что он окажется лучше, чем он был на самом деле, — с горечью призналась она.

— Он предал сначала свое собственное дитя, а потом, после похорон, и тебя! Чертов сукин сын! — взорвался Тейт. Он снова притянул Клер к себе, укутал своим теплом и силой. — Однажды я тебе сказал, что ты кажешься мне самой храброй женщиной в мире. Теперь я понимаю, почему во мне возникло такое ощущение. Бабушка, наверное, назвала бы тебя несгибаемой женщиной.

— Как бы мне хотелось познакомиться с ней.

— Она полюбила бы тебя.

Клер изо всех сил противилась подступившим слезам, но так и не смогла их сдержать. Измученная, опустошенная тяжелым признанием, она цеплялась за Тейта, как будто от силы объятий сейчас зависела ее жизнь.

— Ш-ш, тихо, док, — как маленькую уговаривал ее Тейт. — Я здесь, и я никуда не исчезну в ближайшее время.

Тейт Ричмонд в этот миг был ей так нужен, что она просто подчинилась зову своей души, этой мольбе о защите и успокоении. Доверившись Тейту, она смогла получить и то и другое, она окунулась в его сочувствие, она приняла все, что он ей предлагал.

— Положись на меня и дай слезам волю, если тебе станет от этого легче, — шепнул он. — Тебе больше не придется страдать в одиночку.

Эти тихие ободряющие слова стали последней каплей; стены, что она соорудила вокруг своего израненного сердца, рухнули, и слезы неудержимыми потоками залили ее лицо.

Она оплакивала своего умершего сына, но это были и слезы благодарности — благодарности за покой, который она обрела в объятиях Тейта.

Он прижимал ее к себе, а она плакала о прошлом, о настоящем и о ненадежности будущего.

9

Ее слезы постепенно высохли, но Клер так и осталась в кольце рук Тейта. Она чувствовала себя скорее очищенной, чем измученной слезами.

И не разбитой, а словно рожденной заново. Но к ней пришли и совсем иные ощущения, поначалу изумившие ее.

Тейт по-прежнему прижимал ее к себе, поглаживая спину теплыми ладонями, и внезапно эротические волны начали подниматься из самой глубины ее тела, так давно не знавшего физической любви. И ее сердце, о котором она так же давно старалась не вспоминать, вдруг ожило, забилось надеждой и желанием.

Клер не стала противиться, а просто отдалась истинно женскому инстинкту, своей любви к Тейту и непреодолимому порыву выразить ему всю палитру чувств, которую он в ней вызывал. Она знала наверняка — он не потребует ни обещаний, ни гарантий, что бы сейчас ни произошло. Он ей нужен, она его хочет, несмотря на риск вновь остаться с разбитым сердцем.

Как она могла сдерживаться до сих пор, не отдалась этому сильному и нежному мужчине? Вытирая слезы с ресниц, Клер удивлялась сама себе.

Тейт все так же держал ее в объятиях — ничего не спрашивая, ни о чем не говоря. Повернув к нему голову, она оставила невидимую дорожку из поцелуев вдоль линии твердого подбородка, но у самых губ приостановилась. Да, конечно, она любит его, но сейчас не время раскрывать ему глубину своих чувств или спрашивать о том, какие чувства он испытывает к ней. Слишком рано, она просто не готова. Да и он, скорее всего, тоже.

— Я хочу тебя, — неожиданно сказала она, поразившись своей собственной откровенности.

Он долго смотрел на нее. Взгляд его как будто проникал в ее душу, а лицо казалось непроницаемым.

— Клер?

— Ты мне нужен, — произнесла она и, подняв руки, взяла его лицо в ладони. В его темных глазах она читала тревогу, недоверие и страсть. — Я серьезно.

Его пальцы сошлись на ее талии, и он удержал ее, когда она попыталась прижаться к нему.

Клер ощутила растущее возбуждение его плоти, и ее тело сразу же откликнулось на это. Она мечтала почувствовать его внутри себя, до конца изведать его силу и его страсть.

— Ты уверена? — Его голос выдал его. Прикосновение ее бедер к его бедрам грозило скорой неминуемой разрядкой. — Мне совсем не хотелось бы просто воспользоваться случаем…