Запретный предел (СИ)

Ильмрис спустился по ступенькам и пошёл к выходу, а гномы молча расступались перед ним. Справа от Ильмриса раздались ругательства, и сквозь толпу протолкался Югост.

— Ты, плешивый брюхоног, решил всё без нас? — заорал он. — Я и мои пехотинцы тоже пойдём в этот бой.

— Врёшь ты, вовсе я не плешивый — усмехнулся Ильмрис. — Я не хотел никого принуждать идти на верную смерть. Если уж ситгарская армия не смогла выстоять против тилисцев и мироттийцев, то нам в одиночку ничего не светит.

— Командир, третий хирд огневиков тоже идёт с тобой, — крикнул сотник Иэген, заместитель Ильмриса. — Долг чести — наш общий.

— Спасибо, друзья, — кивнул Ильмрис. — Тогда готовьтесь, уже утром выступаем.

— Эй, Ильмрис, — вперёд вышел квадратный гном с руками, похожими на клешни. — Возьми и меня с собой. Я — Гогр, кузнец, и кувалдой любого рыцаря вместе с конём свалю.

— У нас нет шансов, — напомнил Ильмрис.

— Берёшь меня или я сам пойду?

— Беру.

Час спустя часть к походу чести присоединились три пехотных хирда и ещё две роты огневиков гарнизонной охраны, о чём Ильмриса уведомили командиры этих отрядов. А ещё спустя три часа к нему пришёл гонец с требованием явиться в зал совета. Ильмрис не думал, что старейшины решатся прикончить его, чтобы остановить самоубийственный поход, но на всякий случай проверил, хорошо ли заточен его топор.

Войдя в зал совета, Ильмрис опешил — кроме старейшин там находились все боевые командиры и все самые влиятельные купцы. Глава нового совета старейшин, увидев вошедшего, поднялся и объявил:

— Ильмрис, мы тут посовещались и решили, что королём быть тебе.

— Вы спятили? — удивился он. — Зачем вам король, который завтра может погибнуть?

— Вот когда погибнешь, тогда и изберём нового, — проворчал глава совета. — Так что бери обратно корону и командуй.

Ильмрис взял поднесённую ему корону, помедлил и надел её на голову.

— Раз так… Тогда объявляю войсковой сбор. Для охраны Подгорья оставить четыре хирда пехотинцев и два огневиков. В пользу армии изъять у купцов лошадей и все транспорты с обязательством выплаты короной их стоимости при потере имущества. Мастеровых в поход не брать… только кузнеца Гогра. Выступим, как только всё будет готово. Мы должны вернуть честь, а для этого придётся надрать задницы тилисцам.

* * *

Теперь, когда их обнаружил патруль, Илонна и Тео уже не торопили Дилля. Поэтому путь до Григота занял полных четыре дня. Трое сопровождающих не раз и не два требовали ускорить передвижение, на что Илонна отвечала, мол, это им, верховым, хорошо, а её чиал ранен и не может быстро идти. Кот, словно понимая, всячески изображал смертельно раненого, хотя Дилль подозревал, что Шехан попросту норовит снова усесться в мешок кому-нибудь за спину. Вампиры бросали на Илонну завистливые взгляды и смирялись с неспешным темпом ходьбы.

Как Дилль заметил, обращались они только к ней, игнорируя Тео и, тем более, его самого. Что ж, вот и подтверждение, что вампиры ценят только воинов. Правда, после того, как Дилль устроил показательный урок для Илонны, патрульные стали посматривать на него с опаской. Всё-таки, не каждый день увидишь, как кипит здоровенный кусок расплавленной земли. А потом Тео устроил тренировку и, разумеется, совершенно случайно не удержал несколько молний, вонзившихся в землю неподалёку от вампиров. После этого на ночёвки патрульные устраивались подальше от странной троицы.

По пути им встретилось пять патрульных отрядов, и с командиром каждого приходилось объясняться. К счастью, делали это сопровождающие и Илонна. Дилль больше не встревал в эти разговоры, опасаясь взбеситься от неприкрытого презрения, которым его окатывали вампиры, и нарваться на быструю и несправедливую смерть. Как его уже просветили друзья, воин только воина мог вызвать на дуэль по всем правилам, что же касалось остальных — их можно было убить любым способом, и это никак не противоречило кодексу чести. Разумеется, Дилль тоже не остался бы в долгу и, вполне возможно, успел бы первым спалить патрульных, но ни к чему хорошему это привести не могло. Пока существовал мизерный, но шанс, мирно покинуть Григот, следовало избегать драки с вампирами. Потому Дилль просто молчал. Как и Тео, который, как и в доакадемические времена, стал угрюмым и немногословным.

Чем ближе они подъезжали к Григоту, тем больше встречалось возделанных полей, на которых работали в основном люди с ошейниками рабов. Хотя встречались и свободные люди и даже вампиры-пахари. Иной раз навстречу им брели овечьи стада, и Дилль каждый раз вздрагивал, услышав блеяние — в памяти у него всплывали оскаленные морды овец безумного мага.

Когда в сумраке показался Григот, Дилль даже остановился. До этой минуты он представлял, что клан вампиров живёт в какой-нибудь деревушке, обнесённой деревянным частоколом, поскольку никогда не расспрашивал об этом ни Тео, ни Илонну. Увиденное потрясло его — Григот оказался настоящим городом с массивной каменной крепостной стеной, за которой виднелись высокие постройки.