Читаем Запрограммированная планета (СИ) полностью

Ну и напоследок, несколько строк о крепком алкогольном напитке – водке. Водка более молодой «похититель рассудка», нежели пиво и вино. Появление водки связано с открытием процесса дистилляции и изобретением перегоночного аппарата. Одни учёные считают колыбелью дистилляции снова-таки Древний Египет. Другие утверждают, что первооткрыватели водки – арабы, открывшие процесс перегонки в Х веке н. э. Третьи отдают пальму первенства итальянским алхимикам, озадаченным поисками знаменитого Философского камня. По одному из преданий, алхимики стремились добыть жидкость, вызывающую «преображение» человека. Однажды они вскипятили вино и сконденсировали винный пар в жидкость. «Наконец-то нам удалось выделить из вина его душу!» – восторженно воскликнули алхимики. По латыни дух (душа) звучит как spiritus. От латинского spiritus и произошло слово «спирт».

Но всё это версии.

***

Франция, Италия, Испания, Аргентина, Чили, Перу, Австралия, Молдавия, Китай – вино любят во всех концах света.Италия смакует старинные рецепты средневековых «Мальвазии» и «Латины». Темпераментная Франция и доныне в восторге от напитка, преподнесённого ей в 1531 году северо-восточной провинцией Шампань. Почти пятьсот лет назад, в одном из неизвестных подвалов, в ничем не примечательной винной бочке скопился углекислый газ. Бочка взорвалась и явила Франции, да и всему миру новый игристый напиток. По названию провинции новое газированное вино и назвали шампанским.

География любителей пива воистину транснациональна. Перечислять континенты смысла нет. Пиво любят все. В Древней Месопотамии, а точнее, в Вавилоне – первом мегаполисе человечества, пиво называли «жидким хлебом» или «жидким золотом». Любой ныне живущий немецкий, русский или чешский пивовар, завсегдатай английского паба или простой австрийский рабочий охотно поддержит эти почётные звания. Отчего же не поддержать, если пиво и вовсе уж фараоныЕгиптауважали?! Подсухую воблочкуони его жаловали илипод солёные орешки – исторические трактатыумалчивают. Первую водку вообще получали в аптекарских дозах и употребляли исключительно в лекарственных целях. Чаще – для наружного применения.

Чиста, торжественна, непорочна история древних алкогольных напитков…

***

И вот на дворе двадцать первый век. В подъездах и теплотрассах храпят пьяные бомжи. Пьяный молодняк грабит пенсионеров, насилует невинных девчонок. Пьяные мужья палками избивают своих жёнушек и детишек. Пьяные подонки издеваются над славными ветеранами Великой Отечественной войны. Пьяные мажоры насмерть давят на джипах беременных женщин и трёхлетних малышей. Пьяные священнослужители разбивают свои эксклюзивные кабриолеты и, дико матерясь, с кулаками бросаются на автоинспекторов. Пьяные семиклассники обливают бездомных пёсиков и кошечек бензином, бросают горящую спичку и сжигают беззащитных животных. Просто так, для смеха. Пьяные, пьяные, пьяные, пьяные… Хмельное человечество, оно теперь повсюду… Вот оно, беззаконие устоявшегося закона, греховность невинности и глупое наследие мудрых древних открытий!

«Как же так? – возникает вопрос. – Почему при столь глубокой мудрости древних достижений нынешнее культурное наследие глупо и неприглядно?» Ответ прост. Дело в том, что древние рецепты и современные алкогольные консистенции – вещи диаметрально противоположные и несопоставимые. Между собой они отличаются во всём – и по ингредиентам, и по способу приготовления, и по предназначению, и по степени воздействия на человека. Сравнивать их так же абсурдно, как и сравнивать древнерусского волхва и преподавателя средней школы. Слишкомувлёкся современный человек собственным «преображением». Слишком искажены Системой древние традиции и обряды. Изысканный и сложный ритуал распития вин у наших далёких предков солидно назывался симпозиумом. Легендарная философская беседа между Платоном и Сократом, которая состоялась в доме поэта Агафона (416 г. до н. э.) тоже получила название симпозиум (диалог). Важные научные обсуждения – снова-таки симпозиумы. А сегодняшние «симпозиумы» – это примитивные безумные попойки, гужовки, квасива и буховеи. У молодёжи «симпозиумы» – это тусовки (тусни, тусы) и «пати» (от party – вечеринка, англ.). Тусы и пати обычно сопровождаются вилянием полуголых задниц в клубах, прослушиванием визжащей музыкальной попсы, пожиранием десятков бутылок ядовитой слабоалкоголки, животным сношением в укромном уголке и последующим блеванием в туалете. Симпозиум – это симпозиум. А пати, она и есть пати. И звучит мерзко, да и по факту, сами понимаете.

Перейти на страницу:

Все книги серии Белила

Потомки духовных руин (СИ)
Потомки духовных руин (СИ)

Четвёртая книга Мирко Благовича – своеобразный итог размышлений автора. Книга затрагивает одну из наиболее сложных и актуальных проблем – тему развития современной цивилизации. «Потомки» отвечают на главный вопрос, заданный автором в первой книге «Белил» – поражение ли то, что люди считают поражением? Достижение ли то, что многие из нас называют своей самой громкой победой? Что дарят нам новые вершины, которые мы так страстно покоряем? Добро или зло? Проницательность или безрассудство? Благодать или разочарование? В одночасье справиться с такими вопросами нелегко, но раздумывать некогда. Время не стоит на месте, и вряд ли оно будет благосклонным к человечеству, если не ответить на удары Системы как можно быстрее, жёстче и мудрее.

Мирко Благович

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза