Запутался в тебе

– Спасибо, – улыбнулась Лера, оборачивая рукава вокруг себя. И Ванька банально подумал, что не отказался бы быть на месте кофты.

В конце, перед тем как застать последние всполохи заходящего горящего солнца, Ванька краем глаза заметил, как Лера, уткнувшись лицом в рукав, потёрлась щекой о ткань. Он улыбнулся, но, конечно, ничего не сказал. И только приятное тепло, совершенно непохожее на вечернюю прохладу, отозвалось в груди, повело, как от бокала вина.

После захода солнца темнеть стало быстрее. Возле воды становилось прохладнее, и даже недавний жар от осознания того, что он всё-таки интересен Лере, плохо согревал: любовь любовью, а организм требовал настоящего тепла.

– Поехали домой, – сказала, зевая, Лера. – Устала сегодня ещё и с этим огородом. Трава растёт как ошалелая, будто её удобряют, а не помидоры.

– Это точно, – Ванька порадовался, что Лера первая предложила поехать.

Конечно, везти её домой не хотелось. Он не отказался бы посидеть с ней в машине, послушать музыку, рассказать что-нибудь, предложить завтра, – или на крайний случай в конце недели, чтобы не надоедать своим присутствием, – съездить на речку, искупаться, пока есть такая возможность и холодные ночи окончательно не застудили воду. Но… домой так домой. Слово девушки – закон.

Ванька сел в машину, завёл мотор. Лера замешкалась на улице. Стояла возле двери, держась за ручку, и смотрела по сторонам. Лицо у неё было слишком сосредоточенным и взволнованным – Ванька не решился её потревожить. Дождался, пока она надумает что-то своё и сядет в машину.

– Домой, – тихо проговорил Ванька.

Лера кивнула. Но уже неуверенно.

Ванька остановился возле дома Леры, где цветов в палисаднике стало меньше. Лера выдохнула резко: то ли злилась, то ли просто была недовольна.

– Спасибо за вечер, – улыбнулась она, отстёгивая ремень безопасности, и прямо посмотрела на Ваньку.

Он заметил, как её взгляд скользнул по его губам. Руками крепче уцепился за руль, чтобы ненароком не сорваться, не схватить Леру в охапку и сбежать с ней куда подальше. От всех и от всего.

– И тебе спасибо, – Ванька напряжённо растянул губы в ответ, думая, как ему сейчас не хватает холодного душа, который бы привёл в чувства и потушил горящее от желания тело.

– До завтра.

Всё ещё смотря на Ваньку, Лера взялась за ручку, но так её и не дёрнула, не открыла дверь. Бесконечно долгую секунду они смотрели друг на друга, а потом Лера прошептала:

– Ваня, – она нервно облизала губы, и было в этом желания и призыва больше, чем в дальнейших её словах, – поцелуй меня.

Ваньку просить дважды не надо. Не смотря, как и что делает, трясущимися руками он отстегнул ремень безопасности и медленно стал наклоняться, чтобы насладиться ожиданием, чтобы дать время Лере – мало ли передумает, хоть так не хотелось, чтобы это произошло.

Она ждала и смотрела на Ваньку с участившимся дыханием. Ладонь убрала от двери и неуверенно – какая же Лера неуверенная! – потянулась в сторону Ваньки. Он перехватил её руку и немного неудобно закинул её себе за шею. Лера обняла его за плечи и подвинулась ближе, чтобы было сподручнее.

Ванька и Лера оказались лицом к лицу. Оба замерли. Был вечер и фонари прекрасно освещали и улицу, и их сидящих в машине. Но Ваньке было на это всё равно. И судя по поведению Леры – ей тоже.

Ванька взял Леру за затылок и притянул ближе к себе. Почувствовал, как её прерывистое дыхание стало ещё более рваным, горячим. Губы её раскрылись, как и глаза, словно каждый миг она хотела запомнить в мельчайших деталях. Но когда Ванька легко, совсем неуловимо поцеловал её верхнюю губу, она закрыла глаза, из груди её послышался будто бы стон, который был очень тихим и каким-то вибрирующим, словно кошка мурчала.

– Киса, – прошептал Ванька, не сдержался: Лера так была похожа на балдеющую кошку. Такая же уютная, домашняя, ластящаяся и мягкая.

Лера приоткрыла потемневшие осоловелые глаза и чуть приподняла уголки губ, отчего стала ещё более манящей и привлекательной.

И Ванька поцеловал её. Глубоко и страстно, вдавливая свою руку в её талию, прекрасно чувствуя каждое ребро, каждую мягкость под ладонью. Другой ладонью держал за шею, боясь того момента, когда Лера решит закончить, отстранится. Но она крепче сжимала его плечи и цеплялась сильно и отчаянно, дико и уверенно. А он гладил большим пальцем по её щеке и пытался мысленно успокоить: всё хорошо, киса, теперь всё будет хорошо.

*

Ванька проснулся от смутной тревоги. В животе опять крутилось предвкушение чего-то или неприятного, или хорошего. Но если учесть, что это предчувствие до такой степени скрючило живот и заставляло волноваться, случится оно должно в считаные часы. Ванька нахмурился: скорей всего это будет связано с Лерой – в последнее время только из-за неё Ванька мучился подобным ощущением.

– Оладушек? – мама уже и поднялась, и наготовила, и прибралась дома: вот тебе и выходной – Ванька усмехнулся, подумав, что она, вероятно, никогда не отдыхает.

– Позже, – и поспешно добавил, пока не последовало тирады о неблагодарности и смерти от голода: – но спасибо, выглядит очень вкусно, я правда пока не хочу.