Запутанная планета (СИ)

— Да, но между тобой и зеркалом могут быть миллиарды километров… Моя шляпка не гнездо! Брысь!

Тина принялась чесать у птички под клювом, и та блаженно закрыла глаза плёнкой. Дама указала на волчицу:

— Если здесь мне нужно подправить у статуи… э-э, нос, мой челнок посылает сигнал на станцию, и там статуе наращивают нос — у них же куча энергии от светила. Нос нашей статуи тоже отрастает, ведь состояние его бета-частиц запутано с альфа-частицами станции. Почеши Арки, а то он мне мешает.

Птичка оказалась горячей, по коротким крыльям, как блохи, скакали искры. Тина рассказала, что Арки не умеет летать, только карабкается, а нрав у него жутко озорной: старается забраться куда повыше, прыгает оттуда и клюётся. Оранжевые пёрышки были мягкими, нежными, как пух, под ними чувствовался жар. Перевернулся на спинку — гладить бы и гладить, да коготки больно острые.

В памяти что-то всплывало. Клара наморщила лоб, пытаясь докопаться до школьного урока астрономии: о, вот оно.

— Но ведь пока радиосигнал дойдёт до станции, пока вернётся обратно — пройдёт минут двадцать. А ты чинишь э-э… нос сразу!

— Связь со станцией тоже основана на принципе запутанности, она мгновенная. Челнок передаёт сигнал в Башню Связи, та — на «Янусию».

Клара задумалась, переваривая сказанное. И тут её осенило:

— Получается, здесь у нас волчица из бета-частиц, а на вашей станции есть такая же, но из альфа-частиц?

— Ага, только альфа — не проявленные, в форме квантового газа. На «Янусии» существует такой же зал, как тут, и он весь заполнен веществом. В этом веществе есть полости в виде волчицы, в виде тумб и портьер. Там, у Лампаданоса, вращаются Небесные Палаты наоборот, негатив Небесных Палат. Альфа исчезает — проявляется бета, бета исчезает — проявляется альфа. Они связаны.

Вспомнились белые кудряшки, тающие под невидимым лучом из челнока. Клара попыталась догадаться:

— Значит, чтобы рекогерировать парик, надо послать сигнал на станцию, и там заполнят дырку в виде парика веществом, а здесь он исчезнет?

Тина посмотрела подозрительно, повернув в профиль крупный тонкий нос с горбинкой:

— Кто это рекогерировал парик?

— Гапониус-да, когда делал моё платье…

Дама принялась тихонько смеяться, закрывая рот веером. Сквозь смех выдавила:

— Ой, не могу… Представляю, как надо довести профессора, чтобы он рекогерировал свой любимый парик!

Клара и Тина почти справились с волчицей, когда у входа подозрительно шевельнулась портьера, и совсем не от сквозняка. Клара подскочила, откинула тяжёлую ткань… На полу сжалась Амика, тонкая девочка из Терм, в сером балахоне и с распылителем. Она залепетала:

— Прошу, не наказывайте меня… Я только пару кадров…

Подошедшая Турандотина-да гневно вскинула подбородок:

— Подмастерье? На Высоких этажах Дворца, да ещё во время Бала Мастеров? Что вы, веятели, себе позволяете?

— Тина! — Клара посмотрела укоризненно. — Она просто хотела увидеть бал. Лучше не ругайся, а сделай девочке нормальный наряд, не в балахоне же ей танцевать? Ты ведь ваятель, так?

При слове «танцевать» Амика ещё больше сжалась и закрыла голову руками. Но Тина неожиданно рассмеялась озорно, схватила «подмастерье» за руку, вытащила на свет; окинув её цепким взглядом, потянула мимо колоннады, к небольшой арчатой двери.

Они влетели в каморку без окон. Судя по запаху, тут явно был склад тухлой селёдки; на лежанке сидели двое в красных широких штанах и кожаных куртках, швыряли друг дружке карты.

Увидев дам, стражники вскочили. Тина повела носом с горбинкой, произнесла пару фраз свысока… Кого же она напоминает своей властной манерой общаться, уверенными, резкими движениями? Охрана похватала шлемы с гребнями и вылетела прочь, на лежанке осталась подушка-бантик — как та, в Термах, только засаленная.

Тина сдёрнула с Амики балахон и принялась вышагивать вокруг, обматывая её талию нитями. Работала мастерица быстро, скоро каморку заливало сиянием короткое приталенное платье без рукавов, похожее по фасону на Кларино. Амика, вся синяя от смущения и надежды попасть на бал, принялась покрывать материю нежно-сиреневой краской, тщательно выискивая светящиеся пятна. И тут Клару осенило:

— А моё сразу было матовое.

— Профессор Гапониус-да, — произнесла Тина с придыханием. — У меня от него пять комплектов, к сожалению, прошлого сезона, но рекогерировать жалко.

Она приказала Амике расшнуровать сзади свою блузку и скинула кружева, оставшись в корсете. Не задумываясь, помахала над ними челноком — те исчезли — и принялась ткать себе такой же наряд, как для девочки.

Клара нетерпеливо переминалась с ноги на ногу — Кир, должно быть, уже ищет её, еду добыл; хотя запах здесь убивал даже намёк на аппетит. Амика отказалась создать побольше кислорода, отчеканив: «Воду, воздух и еду не декогерируют».

Но когда они с облегчением вывалились за дверь, справа раздалось знакомое «Мама, не боголюбствуй!», и на Клару накинулась главная кормительница:

— Вот вы где, госпожа! А мы с дочей вас по всему дворцу разыскиваем, и не только мы — все с ног сбились!