не так уж и долго: определить точно, когда первые грибы стали «магическими, волшебными», нелегко. Самым простым было бы предположить, что способность вырабатывать псилоцибин появилась у самого последнего (недавнего) общего предка всех вырабатывающих псилоцибин грибов. Однако использовать этот подход нельзя, потому что: 1) способность создавать псилоцибин передавалась по горизонтали между грибными родами (Reynolds et al. [2018]), и 2) биосинтез псилоцибина в процессе эволюции появлялся не один раз (Awan et al. [2018]). Джейсон Слот (Jason Slot), исследователь Университета штата Огайо, указал, что примерно 75 миллионов лет назад, в соответствии с одной из гипотез, гены, необходимые для вырабатывания псилоцибина, сгруппировались впервые в предке грибных родов огневке (Gymnopilus) и псилоцибе (Psilocybe). Слот считает, что именно так и произошло, потому что в других случаях, как было доказано, «псилоцибиновые» гены образовывали кластер в результате горизонтального переноса генов.
свойство очень быстро бы исчезло: о горизонтальном переносе кластеров псилоцибиновых генов см.: Reynolds et al. (2018); о неоднократном возникновении биосинтеза псилоцибина см.: Awan et al. (2018).
что также усложняет дело: некоторые взаимоотношения насекомых и грибов включают и более неоднозначные манипуляции. Например, «грибы-кукушки», которые извлекают для себя пользу из социального поведения термитов, создавая шарики-споры, похожие на яйца термитов, и феромон, содержащийся в настоящих термитных яйцах. Термиты переносят ложные яйца в свои гнезда и ухаживают там за ними. Когда из грибных «яиц» никто не вылупляется, термиты выбрасывают их на кучи отходов в термитнике. Окруженные богатым питательными веществами, компостом, «грибы-кукушки» быстро прорастают и могут спокойно жить вдали от конкуренции с другими грибами (Matsuura et al. [2009]).
в пользу гриба: о муравьях-листорезах, собирающих псилоцибиновые грибы, см.: Masiulionis et al. (2013); о комарах и других насекомых, поедающих псилоцибиновые грибы, и о гипотезе псилоцибинового «соблазна» см.: Awan et al. (2018). Чистый кристаллический псилоцибин очень дорог, к тому же строгие ограничения усложняют проведение исследований. Существуют данные о том, что псилоцибин оказывает тормозящее действие на поведение насекомых и других беспозвоночных. В широко известной серии экспериментов, проведенных в 1960-е годы, ученые-исследователи вводили паукам ряд наркотических средств, чтобы изучить их влияние на плетение пауками паутин. Пауки, которым давали высокие дозы псилоцибина, вообще прекратили плетение паутин. Пауки, получившие меньшие дозы, плели очень рыхлые паутины, ведя себя так, «словно они были тяжелее». Воздействие ЛСД, напротив, привело к плетению пауками «необыкновенно ровных и правильных паутин» (Witt [1971]). Не так давно проведенные исследования показали, что фруктовые мушки, получившие метитепин, химическое вещество, блокирующее серотониновые рецепторы, которые псилоцибин, наоборот, стимулирует, теряли аппетит. Некоторые исследователи исходя из этих результатов, предположили, что псилоцибин, возможно, аппетит мушек улучшает – вероятно чтобы они разносили грибные споры (Awan et al. [2018]). Майкл Бьюг (Michael Beug), биохимик и миколог в Колледже Вечнозеленого штата, входит в число исследователей, выступающих против гипотезы псилоцибина как отталкивающего, отпугивающего агента. То, что мы привыкли называть грибом, – это плод. Так же как яблоня делает яблоки броскими и заметными, чтобы способствовать распространению своих семян, грибы создают плодовые тела, чтобы содействовать распространению своих спор. Псилоцибин, как указывает Бьюг, в высокой концентрации содержится в вегетативных телах псилоцибиновых грибных видов. В мицелии же большинства производящих псилоцибин грибов концентрации псилоцибина ничтожны (правда, не у всех: в мицелии Psilocybe caerulescens, или оползневого гриба, и Psilocybe semperviva, или псилоцибе бессмертной, как сообщают, содержится значительная концентрация псилоцибина). И все же именно мицелий, а не плодовые тела гриба, больше всего нуждается в защите. Так зачем бы грибам так стараться защитить свои плоды, оставляя при этом мицелий без защиты (Pollan [2018], ch. 2)?
