Запутанные крошки

Мне пришлось прослушать сообщение три раза, чтобы наконец поверить собственным ушам. Я все ждала, что Кэти в конце засмеется. Я думала, что если Карле будет совсем плохо, она просто закроет кофейню. Возможно, ее смягчило материнство или тот факт, что женщину, которую она ненавидела, убили несколько часов назад. А может, это просто уловка, чтобы показаться невинной овечкой. Я постаралась не брать это в голову. Близняшки были правы. Бессмысленно записывать Карлу в виноватые. Ладно, правы были не только близняшки. Казалось, только я зациклилась на идее, что Карла – возможная подозреваемая. Но, конечно, она ей не являлась.

По пути в город мы с Ватсоном заскочили в «Черного медведя» – чтобы увидеться с Кэти и взять мою утреннюю порцию чая-латте. Как и всегда, мы с Ватсоном съели одну булочку на двоих. Булка с пеканом и кленовым сиропом оказалась такой же сухой, как и все остальные, что я тут пробовала. Потянувшись за шоколадным маффином, я взглянула на Кэти. Она покачала головой и предложила другой вариант ради спасения моих зубов.

Я не знала, куда меня может завести мое расследование, но знала, куда зайду для начала. Если кто-то и был в курсе последних сплетен о Сэмми, то это мои дядюшки – владельцы антикварной лавки «Викторианские трофеи». Или Анна и Карл, у которых был элитный магазин мебели и аксессуаров под названием «Хижина и очаг».

Так как мои дядюшки пропустили вчерашний семейный ужин, то к ним я решила направиться в первую очередь.

Мы с Ватсоном шли к ним из одного конца города в другой, и я вспомнила то время, когда только переехала сюда. На земле и на крышах очаровательных магазинчиков лежал свежевыпавший снег. Разбросанные по обеим сторонам дороги магазины, выполненные в стиле деревенского горного шика 1960-х годов, и бревенчатые домики контрастировали с заснеженными скалистыми горами, окружавшими Эстес-Парк. Он представлялся мне прекрасным городком, где я буду беспокоиться лишь о запасах горячего шоколада. Именно о такой жизни я и мечтала. Никогда бы не подумала, что чаще всего буду прогуливаться по улочкам города ради того, чтобы разузнавать свеженькие сплетни об убийствах.

Я уже переступила порог «Викторианских трофеев» и открыла было рот, чтобы поздороваться с дядюшками, но меня перебили озлобленные голоса:

– Вот всегда ты от всего отказываешься! Нет, давай не поедем в Диснейленд. Нет, мы не можем купить розовый «феррари». Нет, мы не можем выпить по бокалу шампанского, потому что мы пьем метамуцил… – Голос Персиваля доносился откуда-то из недр антикварного магазина. Он был единственным братом моей мамы, но иногда я сомневалась в этом. Они слишком разные. – Ты никогда не рискуешь. Никогда не идешь на авантюры!

Глубокий голос Гэри контрастировал с голосом его мужа: у Персиваля он был истеричным, а у Гэри – протяжным, медленным.

– Мы ездили в Диснейленд пятнадцать лет назад, и тебе было плохо на каждом аттракционе. Я слишком высокий, чтобы комфортно расположиться в «феррари», а без метамуцила ты становишься раздражительным. – Гэри появился из-за угла большой дубовой витрины, но не заметил нас с Ватсоном. – Кстати говоря, вчера вечером, когда мы приехали с шоу, ты не забыл выпить свою таблетку? Это бы многое объяснило. А что касается рисков, так сделай карьеру футболиста, бегая по полю с одиннадцатью огромными мужчинами, готовыми завалить тебя на землю. Вот тогда и поговорим.

– Ах, конечно! Давай расскажи мне о всех тех мужиках, что бегали за тобой, что же ты? – показался Персиваль, размахивая руками. – И что с того, если я забыл принять метамуцил? Все в твоей голове. И вообще, я тут подумал, наверно, брошу их… – Он выпучил глаза, увидев меня: – Ой, Фред! Дорогая! Так рад тебе.

Гэри повернулся и тяжело выдохнул. Он выглядел абсолютно опустошенным. Персиваль же, наоборот, нисколько не смутился. Он подлетел ко мне и крепко обнял:

– Ты как раз вовремя. Хоть ты объясни Гэри, как он отстал от жизни.

Он разорвал объятия, затем опустил свое высокое долговязое тело на колени перед Ватсоном, а тот тихонько зарычал и попятился назад. Оскорбленный таким отношением, Персиваль посмотрел на меня:

– Такое ощущение, что твоя собака постоянно находится в секунде от того, чтобы совершить преступление на почве ненависти.

Гэри, который все это время стоял с опущенным взглядом, присел на колени рядом с Персивалем. Он двигался медленно и осторожно. Когда впервые видишь его огромную фигуру бывшего футболиста, можно подумать, что двигаться он будет соответственно, но нет. Ватсон не терял голову от любви к Гэри, как это было с Барри или Лео, но хотя бы позволил ему потрепать себя за шерстку.

– Фред тысячу раз говорила тебе, что с Ватсоном нужно быть аккуратнее. Он такой привередливый… – Гэри улыбнулся и подмигнул мне, явно повеселев. – Прямо как его дядюшка.

Персиваль цокнул языком и поднялся с колен, затем взял меня под руку: