Зара. Счастье вопреки

— Шамиль… тебе не кажется, что не нам решать, кто ей пара, а кто нет? — На удивление, в наш диалог вступил третий вступила его жена.

— Ты всегда в этой жизни заботишься только о себе, любимом, единственном и неповторимом. А знаешь, что думаю я, Ульяна? — Я впервые обратилась к ней вот так просто, по имени, как к старому знакомому. Без злости и желания втоптать ее в землю. — Я думаю, что он просто не может допустить мысли, что кто-то может быть счастлив без него, правда ведь, Шамиль? — Я перевела на бывшего злой взгляд. — Тебе всегда нравилось находиться в центре внимания. Если бы ты мог, ты бы обзавелся целым гаремом и с удовольствием наблюдал, как тебя делят. Ты столкнул двух женщин лбами и наблюдал за тем, как мы грызли друг другу глотки. За тебя. Ты просто не можешь вынести мысли, что все, я больше в тебе не нуждаюсь. Что ты мне больше не нужен. Что я больше не желаю тебя ни в каком смысле этого слова. Что я могу быть счастливой без тебя. И, знаешь, что? Еще год или два назад, я бы проклинала тебя и желала самого ужасного, но, нет, теперь я смотрю на тебя и понимаю одно — ты жалкий. Ты не до конца повзрослевший, эгоистичный маленький мальчик, который хочет, чтобы все в этом мире шло так, как хочется ему. По факту ты не заслуживал меня, не заслуживаешь ее, — я махнула в сторону Громовой, — ты заслуживаешь быть один. Но я тебе этого не желаю. Не желаю просто потому, что мне уже давно все равно. Я не буду до этого опускаться. И тебе советую начать уважать себя.

Я договорила свой монолог, а затем развернулась и поспешила покинуть чужой дом.

Мне это было необходимо. Сказать все, что накипело. Сказать в лицо Шамилю все то, что он заслуживал.

— Погоди, постой! — Ульяна нагнала меня уже по выходу из дома. Я остановилась в двух шагах от подъезда высоченной многоэтажки.

— Что? — Я искренне верила, что Громова не собирается ругаться со мной. Понятное дело, подруги нам не бывать, но былой ненависти к ней я не испытывала.

— Я позабочусь о том, чтобы он больше не лез к тебе.

— Да? Ты уверена? Шамиль всегда был очень своенравным, если он чего-то хочет, он это получает или делает.

— Я найду рычаги давления, — уверенно заявила она. — И мне жаль, что он сделал то, что сделал. То есть, я не знаю до конца, что произошло, но…

— Произошло то, что мои братья приехали в столицу, избили меня и едва не заставили вернуться домой. Домой, где меня ждал шестидесятилетний мужчина, желавший взять себе четвертую жену. Домой, где меня ждали лишь проклятья и разочарование близких.

— Боже… я… — Громова сглотнула и опустила глаза, когда я заговорила о старом Алишере. — Это ужасно!

— Я знаю. Поэтому и пришла к нему. Чтобы он понимал, что неправ, но знаешь… с Цахаевым это бесполезно. У него всегда будет своя правда.

Воцарилось недолгое молчание. Я набиралась терпения.

— Я так и не сделала этого… не извинилась перед тобой… Мне жаль, что я плохо поступила с тобой. Жаль, что ты едва не потеряла ребенка. Жаль, что разрушила твою семью и отняла любимого человека. Пусть и ненадолго. Я делала это не из ненависти к тебе. И даже не из любви к нему. Я делала это из страха. Страха остаться одной. Тебе… тебе не понять… — выдохнула я. Ульяна мигом вскинула на меня осуждающий взгляд.

— Мне? — она ткнула себе в грудь наманикюренным пальчиком. — Мне не понять? Мои родители погибли, когда я была еще совсем ребенком. Моя сестра так и не родилась. Меня воспитывали дядя и тетя, которые только и ждали удобного случая, чтобы спровадить меня куда подальше. И, как только этот самый повод появился, они отдали меня в жены Шамилю. А знаешь, почему? Ради выгодной сделки. Считай, продали. Да и с Шамилем было ой, как нелегко… к чему это я… поверь, я знаю, что такое быть одной. И я знаю, какого это — бояться одиночества. Но я отвоевала свое счастье. Выгрызла его зубами. И мне это дорого стоило.

— Я… я тоже так хочу. Тоже хочу получить свое счастье… — прошептала я.

— Так борись. Выгрызи его себе зубами, как я когда-то. Уж кто-кто, а ты точно сможешь, — она усмехнулась.

— Забери… забери свои слова назад, — осмелившись, попросила я. — Те, что сказала на вечеринке. Про то, что я не заслуживаю ни мужа, ни ребенка. Это звучало, как проклятье. Пожалуйста, забери.

— Я забираю свои слова обратно. Подругами нам не быть, — озвучила Ульяна мои мысли, — но если ты действительно забыла о Шамиле, я готова забыть о том, что между нами было. Если этот Шевченко тот, кто тебе нужен, тот, кого ты любишь, то что ж… я желаю вам счастья.

Глава 13

— Ты была у него.

— Свят?

Я вернулась домой поздно, на часах было почти девять вечера. То есть, конечно, время было еще детским, но по обыкновению я возвращалась в нашу квартиру сразу после занятий. Мой максимум был прогулка с кем-то из знакомых или же поход в магазин. В любом случае, допоздна я никогда не задерживалась. К приходу Шевченко ужин всегда был готов, а стол накрыт.